Империя. Цинхай (СИ)

- Нет, смысл немного другой… Выигрывать и проигрывать в промежуточных боях, соревнованиях, мелких драках – это одно, а побеждать или быть поверженным в войне, крупной и окончательной битве – другое.

- И… у тебя есть те, кого ты ненавидишь?

- Наёмникам чужды эмоции, у нас нет личной заинтересованности, нет любви, нет ненависти. – Николь с болью отвела взгляд, но сумела промолчать. Они договорились, что будет только физическая связь, что они будут скрываться ото всех, и роман этот ничего не стоит, ничего не значит, зачем же вновь поднимать тему того, что она хочет любви, хочет большего, ведь и сама готова давать это!

- Откуда же и для чего эта надпись? Если тебе неведомы чувства, - процедила осторожно Николь, не переходя на их личности. Надо говорить отстранённо, и они не поругаются.

- Когда-то были ведомы. Я ненавидел. Однажды. Когда по-настоящему проиграл. – Сандо указал на шрам в районе сердца. – Видишь? Меня победили, потому что умер один человек. Смерть – это то, что необратимо, она и только она является полным провалом и проигрышем, а до тех пор, пока Николас просто бьёт мне морду – победителей нет. Спроси его, он скажет то же самое, уверен.

- Тот человек, который умер…

- Я не хочу говорить об этом, Николь, - оборвал её грубо Сандо, приподнявшись и посмотрев на время. – Надо бы вставать и позавтракать.

- Заметь, я не предлагаю вызвать горничных, чтобы они принесли еду на двоих в постель, - не решившись настаивать, чтобы не утерять устоявшийся мир, поддержала смену темы девушка. – Смотри, как я хорошо себя веду, не напрашиваюсь, не прошу лишнего, не требую от тебя каких-то розовых соплей и романтики. Ты же не разделяешь моего желания позавтракать вместе, верно?

- Даже если бы разделял, никто не должен знать о нас, Николь, пожалуйста, это создаст много проблем. Нам обоим лучше встречаться тайно, без лишних глаз, ушей и пересудов.

- Да какое «о нас»! – скрестила на груди руки Николь и откинулась на подушку, поскольку Сандо выпустил её. Глядя на её надувшееся лицо, он умилённо приподнял брови, любуясь злобной и мстительной китаянкой, выжимавшей из себя, из последних сил, кротость и покорность. – Между нами когда-нибудь что-нибудь будет? Ты водишь меня за нос.

- Кстати, как раз об этом я и хотел с тобой поговорить. – Сандо лёг обратно, без сантиментов схватив пальцами за лицо Николь, сжав её щёки и завладев сложенными в недовольный узел губами. Жаркий и властный поцелуй за секунду растопил весь лёд и снял оборону ершистой крепости. – Ты дала мне понять, что твои чувства достаточно глубоки, и не ограничиваются пустой похотью…

- Забудем об этом…

- Нет! Николь, я хочу, чтобы ты поняла, что чувства не выражаются только сексом. Я хочу, чтобы ты, если испытываешь ко мне что-то, научилась находить приятное в сотне других мелочей, а не озабочено бегать, подыскивая кусты для спаривания. Ты понимаешь меня? – Девушка растерялась.

- Что ты имеешь в виду?

- Что ты должна научиться разговаривать со мной, проводить со мной время, слышать меня, чувствовать меня и разделять со мной не только постель. Ты должна понять с моей помощью, что мужчина – это не фаллос, он им не ограничивается, даже если начинается и кончается этим органом. Научись уважать того, кого жаждешь поиметь, и мы переспим. – Николь округлила глаза, забыв как произносить слова. Уважение, разговоры, чувства! Она о таком давным-давно и не мечтала, лет в двадцать точно перестала искать в мужчинах что-либо, кроме возможного партнёра, который смог бы удовлетворить. Она и брак рассматривала для себя только в одном ключе – чтобы трахаться было не противно и, желательно, не наскучило быстро. Какие к чёрту разговоры? Разве с мужчинами есть о чём разговаривать? Они не слушают женщин, и постоянно говорят об интересном только им самим. – Ты поняла меня, Николь?

- Сандо, если наши свидания будут проходить урывками и украдкой, то о чём идёт речь?!

- О том, что мы не животные, которые будут присовываться по углам. Или ты не согласна?

- Согласна, но… мы же такие разные! Едва мы начинаем болтать, как ссоримся и орём.

- Если мы настолько не подходим друг другу, не вижу смысла трахаться, Николь.

- Нет-нет, я не это хотела сказать! – испугано замотала она головой. Сандо засмеялся и забрался на неё, поглаживая светлое лицо. От смеха в уголках его глаз прорезались морщины, придавшие ему больше мужественности и зрелости. Белоснежные зубы на тёмном лице вызывали бешеное сердцебиение у Николь. Они вновь поцеловались, утрачивая ощущение пространства и времени. Обхватив его поясницу ногами, девушка с удовольствием бы стянула с них нижнее бельё и перешла к главному. Но руководил их отношениями Сандо, и Николь, прежде пытавшаяся доказать всем, и самой себе в первую очередь, что сумеет распорядиться собственной жизнью и даже указывать другим, почему-то с удовольствием отдала всю инициативу в руки Сандо, готовая подчиняться, соглашаться и следовать за ним по указанному курсу. По пятам. Хоть на край земли.