Империя. Цинхай (СИ)

- Всему своё время. – Сандо ощутил, как сжимаются и каменеют все конечности Николь. – С тобой всё в порядке?

- Нет, всё гораздо хуже, чем я думала.

- В смысле? – Собрав в ладонь светлые пряди, наёмник приподнял их, оголив шею, и поцеловал в неё. Под приглушенным тюлем солнцем, в прохладной из-за этого спальне, спасённой от жары, в скомканной постели, обвившей их тела сбитым гнездом бордового одеяла, Сандо и сам не думал, что есть хочет сильнее, чем сидеть вот так, ощущая, как тонкая материя мешает ворваться в худенькую девушку, сидящую на нём. Ему всё сильнее нравилось её щупать, трогать, гладить, целовать, вертеть, называть в мыслях своей и претендовать на её невинность. И куда только делось отторжение к тощей заднице и плоской груди? Ему решительно плевать на размеры, это даже как-то… укрепляет в нём решимость. Словно скала рядом с камушком, он мог сделать с ней всё, что угодно, хоть поднять одной рукой. Пусть он и не был очень высокого роста, но мощи хватало. Его тренированные бёдра тоже были узкими, по-мужски, но по сравнению с Николь Сандо смотрелся широким. И всё-таки, уплывая от удовольствия под лёгким тельцем, приникнувшим к нему в поиске любви, он ждал ответа.

- Ты возбуждал меня и притягивал. Я считала, что нашла того, с кого начну свою интимную жизнь, с кем пересплю ради удовольствия, а теперь… - Сандо не стал торопить, дав Николь самой набраться смелости для заявления. – Теперь я не представляю, как после тебя с кем-то буду? Хотя ещё и с тобой не была. Но мне никогда не было ни с кем так… надёжно. А тебе?

- Мне без разницы.

- Не ври! – отстранилась Николь и ударила его по плечу. – Ну как же без разницы? Ты со всеми спишь без секса и доводишь их до оргазма, не получая ничего взамен? – Сандо сдался, с ухмылкой опустив глаза. От сарказма его щёки втянулись, задерживая внутри рта слова, которых не хотелось произносить. – Я вижу, что такого у тебя ещё не было.

- Да, не было. Но не думай, что мне тяжело будет расстаться. Я не уверен, что ещё способен привязываться.

- Только не пробуй расстаться со мной, чтобы проверить! – Николь зацеловала его лицо, запутывая пальцы в чёрных волосах наёмника. Предел сексуального вожделения подкрадывался, и ему пришлось плавно и осторожно снять её с себя, кладя на постель, а самому из неё выбираясь.

- Я никуда отсюда не денусь, Дракон оплатил мне охрану его сестры до января.

- Значит, полгода у нас точно есть? – спросила Николь, но вроде бы не у мужчины, а так, риторически.

- А ты сама никуда не уедешь?

- Куда мне ехать? Университет я закончила, на работу не устраивалась, в Синьцзян не тянет. Я свободна! – Сандо быстро оделся, подкравшись к двери и приготовившись незаметно выскользнуть. Ему нравилось даже это - оттачивание сноровки в преодолении препятствий и умении быть невидимым. До чего разгоняет кровь азарт, и вся эта секретность! Впрочем, пожалуй, большой трагедии не будет, если о них узнают, но лучше держать в неведении Эмбер, Эдисона, Энди, и драконов, а то ещё подумают, что нанятый ими воин переметнулся к Дзи-си! Да и вольный брат в отношениях – это конец репутации, конец авторитету. Его быстро отзовут на Утёс богов, чтобы вправить мозги. – Сандо, - позвала Николь и он обернулся. – Знаешь, чего мне страшно?

- Чего?

- Что если мы расстанемся, то я просто умру. И это меньшее из зол. Ведь если я в тебе разочаруюсь, и ты тоже, как все, окажешься обычным, тупым и эгоистичным мужиком, тогда жизнь просто обессмыслится. Тогда получится, что настоящих мужчин вообще не бывает. Что мне останется делать? Я тогда тоже умру. Жить без надежды, зная, что любви и чего-нибудь вроде неё, прекрасного, не существует – ужасно. Не хочу.

- Не говори глупостей, - поморщился Сандо и, прислушавшись к звукам коридора, скрылся за дверью.

Николь притянула одеяло к груди, сжимая его в кулаках. С щелчком двери всё померкло. К ней вернулась серая и пустая судьба, без пыла, страсти, желаний, без веры в лучшее. Ей самой не понравилось то остервенение, с которым зациклилась её жизнь на Сандо, но до встречи с ним, до осознания того, насколько он ей нужен, она давно пребывала в какой-то сумеречной тоске. Вялая депрессия и апатия, перемешанная с цинизмом, но не добротным, натуральным, или хотя бы защитным, а таким, который искусственно натягиваешь на неприсущий себе материализм, тоже взятый взаймы у общества, чтобы хоть как-то оправдать белиберду, творящуюся с собой и вокруг. Сандо стал лучом света, неважно, что думал и испытывал он сам… То есть, нет, конечно важно, но только по отношению к ней, Николь необходимо было, чтобы он тянулся к ней, любил её, а насколько он хорош в абстрактных понятиях зла и добра – ей всё равно. Убийца, насильник, вор, палач, маньяк – кем ещё бывают наёмники? Пусть хоть сто человек вырежет и умоется кровью, только пусть будет с ней, вот таким же чутким и заботливым.