Империя туч

Одна из двуколок под полотняным навесом останавливается перед Гербертом. Высовывается европеец в костюме из перкаля. "Заскакивайте!".

По дороге в гостиницу.

"В миссии я не мог, никак, когда вы так выглядите". "Хорошо еще, что вы успели". "А?". "Да уже собирался устроить какую-нибудь глупость". "И что бы вы такого сделали?". "Убил бы кого-нибудь". Шуллер глядит на Личку. Тот, согнувшись, расшнуровывает башмаки.

По дороге в гостиницу.

"Делегации прибывают уже вот с неделю. Потому такое движение и пожар. Вы слышали про результат битвы над Тайци?". "Еще в Тьенсине. Японцы снова побили москалей. Такие числа, что это наверняка чушь. Триста, четыреста тысяч солдат". "Весьма небольшое преувеличение, если преувеличение вообще имеется. Здесь не европейские войны. Вы способны представить себе в Европе поле битвы на полмиллиона солдат? Пффх! Да еще бомбардировки с воздушных машин. Варварство!". Ладно. Ведь если бы не переговоры Одиннадцати, меня бы здесь не было. Я могу иметь два-три десятка верных людей из Мацуямы, как только бумаги пройдут через Тьенсин. Деньги, оружие, оперативные сведения – это все от вас". "Не тут и не сейчас!".

В гостинице.

"Это номер миссии, в гостиницах свободных мест нет. Долго его занимать для вас не могу, завтра же поищу для вас квартиру. Пока же что, освежитесь, хмм… после путешествия". "Мне нужна наличность". "Я пришлю человека. Ага! Если будете в силе, после заката в садах британской делегации будет проведен банкет, замечательная способность увидеть, кто есть кто". "Мне нужна одежда, обувь. Абсолютно все". "Вижу".

В гостинице, в комнате, прикоснувшись к чистой постели. Личка уселся на полу, у него нет силы подняться. Голову положил на простыне. Небритая щека на прохладной белизне пахнущей лимоном ткани.

Заснул? Не заснул? Пока что никто его не будит, но в какой-то момент этот Герберт Личка вскакивает, словно только что заведенная игрушка, вновь он голоден движения, действия, цели.

Комплекс Британской Миссии охраняют сипаи из Седьмого Полка Раджпутов герцога Коннота, в красных кителях и м темно-синих тюрбанах, все с оружием. Личка с Шуллером, никем не задерживаемые, достаточным приглашением и удостоверением личности является цвет его кожи и покрой костюма. Костюм принадлежал подчиненному Шуллера, кантонский портной (все сообщение с ним осуществлялась жестами), перекроил его на Личку в течение получаса. Сипаи провели взглядом по коже и по костюму. "Что это вы в них так всматриваетесь?". "Эта фанатичная гордость янычар. В подобном я мог бы найти себя".

Сэр Эрнест Сатоу, седоватый джентльмен с патрицианским лбом и по-солдатски выпрямленной спиной, провозглашает короткий тост из умело сплетенных общих слов о неизбежности сотрудничества между Могущественными Державами и надежде на справедливый мир. Сады переполнены жгучими глаза китайскими лампионами, в их разноцветном сиянии это собрание веселых военных, шпионов и дипломатов одиннадцати наций принимает вид извращенного бала-маскарада. Слишком много военных форм, слишком много орденов, слишком много полномочных министров и принцев крови. С какого-то момента перестаешь верить в собственную страну, язык и печать. Все мы послы держав из наших снов. Личка не успел съесть ничего, кроме тех сворованных фруктов, и теперь опасается последствий спиртного, принятого практически на пустой желудок. Ежесекундно слуга-китаец подсовывает поднос с полными рюмками. Следует еще следить за неочевидной топографией газона, это не шедевр английского садового искусства. Личка спотыкается на кучках сорняков, сплетениях корней. Или это до сих пор последствия фальшивой инвалидности. Охромел на самом деле.

Шуллер из-под усов шепчет титулы, фамилии, язвительные анекдоты об участниках банкета. "Мадам Лотье. Это если бы вы пожелали, к примеру, молоденькую наложницу Хань". "Оно вам надо, сразу же брать себе рабыню!". "О, китайская торговля людьми это искусство, вознесенное далеко над насилие примитивного рабства. Подобным образом попадаешь в самые знаменитые дома, на самые высокие посты. Вот как вы себе представляете, как делают карьеру при дворе старухи Цыси?". "По примеру евнухов, как я слышал". "И какого удовольствия ищет у них эта косоглазая Виктория? Вы неверно оцениваете значение семьи для человека Востока". "Евнух и семья!". "О, тонкости конфуцианского ума! Здесь у евнухов имеются жены, дети. А почему нет? Мадам Лотье только-только знакомится с этим искусством; а они уже тысячелетиями покупают себе сыновей, наследников. Ветвями семейства управляют, словно акционерными обществами. По усыновлению или по крови – ты являешься тем, чье имя проживаешь".