Читаем Империя законности. Юридические перемены и культурное разнообразие в позднеимперской России полностью

Некоторые (обычно богатые и влиятельные) люди предъявляли медицинские справки или просто давали взятки, чтобы избежать службы — подобные случаи встречались и в Крыму, и в Казани592. Писавшие о неявке присяжных заседателей критики склонны были преувеличивать проблему. Отвечая на просьбу Сената прокомментировать проблему отложенных заседаний суда присяжных, в 1884 году глава Казанского окружного суда дал двусмысленный ответ593. Сначала он объяснил, что проблема гораздо менее острая, чем принято считать. За два предшествующих года число присяжных, не явившихся на судебное заседание в Казани, никогда не превышало шести (из 36 присяжных)594. Случаев, когда судебные заседания приходилось откладывать из‐за отсутствия присяжных заседателей, было «чрезвычайно мало»595. Во-вторых, он отметил, что, по его опыту, такие неявки были связаны не столько с отказом от службы, сколько с небрежной работой временных комиссий, которые продолжали вносить в списки физически и психически нездоровых людей или тех, кто был ранее судим596. Эти наблюдения он считал возможными применить не только к Казани, характеризуя местный суд как «суд 2‐го разряда, поставленный почти в те же условия деятельности, в которых находится и большая часть остальных судов Империи»597.

Отчеты из Казани и Симферополя также ставят под сомнение предположение, что стремление населения уклониться от участия в суде присяжных привело к тому, что присяжные в основном состояли из крестьян, которые, не понимая юридических понятий, придерживались собственного правового сознания и по большей части оправдывали преступников. В Крыму процент присяжных крестьян был невелик. К середине 1880‐х годов доля крестьян составляла около 50 % присяжных заседателей лишь в Перекопе; во всех остальных частях полуострова она составляла треть и меньше598. В Симферопольском уезде большинство присяжных заседателей состояло из мещан, купцов или чиновников; только 39 человек из 601 потенциального присяжного заседателя уезда в 1883 году принадлежали к крестьянскому сословию599.

Более того, предположение, что крестьяне были более милосердны, не подтверждается данными из регионов. Глава Казанского окружного суда доложил Сенату о своем впечатлении, будто за пределами городов судебные приговоры, как правило, более суровые. На самом деле приговоров присяжных крестьян порой боялись настолько, что адвокаты защиты часто ходатайствовали об отложении дела, когда присяжные не присутствовали в полном составе (в надежде, что в следующий раз явятся более образованные и милосердные присяжные)600. То, что это было не только частное мнение, подтверждается данными окружного суда. Например, в 1877 году самый низкий процент оправдательных приговоров в Казанской губернии был в Спасском, Тетюшском и Мамадышском уездах (15, 16 и 17 % соответственно)601. Напротив, три самых высоких показателя оправдательных приговоров в губернии были зафиксированы на заседаниях в городе Казани: февральская и декабрьская сессии окружного суда закончились 42 % оправдательных приговоров, а июльская сессия дала поразительный результат — 51 %602. Хотя точные цифры по другим годам разнятся, общая тенденция остается неизменной: чем ближе к городу, тем больше шансов получить более мягкий приговор. Так, решение оправдать того или иного обвиняемого имело мало общего с юридическим невежеством; скорее это было сознательным действием.

Выездные заседания стали еще одним камнем преткновения. Несмотря на то что идея выезда суда туда, где он был нужен, приветствовалась как потенциальными тяжущимися (вспомним купцов Армянского Базара), так и юристами, ее реализация оказалась сопряжена с трудностями. Судебные выезды не только сопровождались расходами на проезд и проживание, но и требовали привлечения дополнительного персонала. Оказалось, например, что некому охранять подсудимых во время выездных сессий603. Когда Министерство юстиции в циркуляре обратилось к окружным судам с вопросом, как решить эту проблему, глава Симферопольского суда признался, что неофициально полагается на воинских часовых.

Перейти на страницу:

Все книги серии Historia Rossica

Изобретая Восточную Европу: Карта цивилизации в сознании эпохи Просвещения
Изобретая Восточную Европу: Карта цивилизации в сознании эпохи Просвещения

В своей книге, ставшей обязательным чтением как для славистов, так и для всех, стремящихся глубже понять «Запад» как культурный феномен, известный американский историк и культуролог Ларри Вульф показывает, что нет ничего «естественного» в привычном нам разделении континента на Западную и Восточную Европу. Вплоть до начала XVIII столетия европейцы подразделяли свой континент на средиземноморский Север и балтийский Юг, и лишь с наступлением века Просвещения под пером философов родилась концепция «Восточной Европы». Широко используя классическую работу Эдварда Саида об Ориентализме, Вульф показывает, как многочисленные путешественники — дипломаты, писатели и искатели приключений — заложили основу того снисходительно-любопытствующего отношения, с которым «цивилизованный» Запад взирал (или взирает до сих пор?) на «отсталую» Восточную Европу.

Ларри Вульф

История / Образование и наука
«Вдовствующее царство»
«Вдовствующее царство»

Что происходит со страной, когда во главе государства оказывается трехлетний ребенок? Таков исходный вопрос, с которого начинается данное исследование. Книга задумана как своего рода эксперимент: изучая перипетии политического кризиса, который пережила Россия в годы малолетства Ивана Грозного, автор стремился понять, как была устроена русская монархия XVI в., какая роль была отведена в ней самому государю, а какая — его советникам: боярам, дворецким, казначеям, дьякам. На переднем плане повествования — вспышки придворной борьбы, столкновения честолюбивых аристократов, дворцовые перевороты, опалы, казни и мятежи; но за этим событийным рядом проступают контуры долговременных структур, вырисовывается архаичная природа российской верховной власти (особенно в сравнении с европейскими королевствами начала Нового времени) и вместе с тем — растущая роль нарождающейся бюрократии в делах повседневного управления.

Михаил Маркович Кром

История
Визуальное народоведение империи, или «Увидеть русского дано не каждому»
Визуальное народоведение империи, или «Увидеть русского дано не каждому»

В книге анализируются графические образы народов России, их создание и бытование в культуре (гравюры, лубки, карикатуры, роспись на посуде, медали, этнографические портреты, картуши на картах второй половины XVIII – первой трети XIX века). Каждый образ рассматривается как единица единого визуального языка, изобретенного для описания различных человеческих групп, а также как посредник в порождении новых культурных и политических общностей (например, для показа неочевидного «русского народа»). В книге исследуются механизмы перевода в иконографическую форму этнических стереотипов, научных теорий, речевых топосов и фантазий современников. Читатель узнает, как использовались для показа культурно-психологических свойств народа соглашения в области физиогномики, эстетические договоры о прекрасном и безобразном, увидит, как образ рождал групповую мобилизацию в зрителях и как в пространстве визуального вызревало неоднозначное понимание того, что есть «нация». Так в данном исследовании выявляются культурные границы между народами, которые существовали в воображении россиян в «донациональную» эпоху.

Елена Анатольевна Вишленкова , Елена Вишленкова

Культурология / История / Образование и наука

Похожие книги

История государственного управления в России
История государственного управления в России

В учебнике исследуются основные закономерности возникновения и развития российской государственности на разных ее этапах. Показываются история государственной службы в России, процесс совершенствования (реформирования) высшего, центрального и местного аппаратов власти в целях более эффективного управления обширными территориями России, преодоления возникающих кризисов. Рассматривается роль правящих политических партий, церкви, армии, полиции в развитии российской государственности.Для студентов, аспирантов и преподавателей высших учебных заведений, а также всех интересующихся историей возникновения и развития российской государственности.Допущено Министерством образования Российской Федерации в качестве учебника для студентов высших учебных заведений, обучающихся по специальности 061000 «Государственное и муниципальное управление»The manual examines basic conformities of the origin and development of the Russian statehood at its different stages; shows history of government service in Russia, the process of improving (reforming) higher, central and local apparatus of power for the purpose of more effective administration of vast territories of Russia, overcoming the arising crises; deals with the role of the ruling political parties, church, army, and police in the development of the Russian statehood.The book is addressed to students, post-graduates and professors of higher educational institutions as well as to everybody who is interested in history of the origin and development of the Russian statehood.The book is admitted by the Ministry of Education of the Russian Federation as a manual for students of higher educational institutions who are trained in speciality 061000 «State and Municipal Administration»

Василий Иванович Щепетев

История / Юриспруденция / Учебники / Образование и наука