Империус (ЛП)

- Нет, нет, я не стану убивать тебя по этой причине, - продолжил он, и слова снова стали натыкаться друг на друга, торопясь вырваться на свободу. – Но если они попытаются прорваться сюда, я выпущу дементоров. – Он оглянулся на крепкую дверь, возле которой лежал рыдающий пожиратель смерти. Когда он снова посмотрел на Римуса, тот осознал, что в глазах Питера сквозил страх, диктуемый знакомым и ему леденящим душу холодом. – А я не хочу этого делать. Никто этого не хочет. Так что они останутся там, где находятся сейчас. Они должны. Должны…

Он умолк. Его взгляд расфокусировался, а по телу пробежала дрожь.

Что он видел? Мертвых Джеймса и Лили? Усеявшие улицу тела магглов? Или же он видел падение Волдеморта, а по отношению к своим бывшим друзьям не испытывал ничего?

Питер, кто ты?

- Почему? – спросил он и только затем осознал, что сделал это. – Почему, Питер? Почему ты это делаешь? Почему ты нас всех предал? И почему ты помог самому ужасному волшебнику всех времен вновь возвыситься?

Лицо Питера словно бы пошло рябью, отражая странное выражение муки вперемешку с усталостью. Он опустил взгляд к полу.

- Сам-Знаешь-Кто, - прошептал он. – Я вернулся к нему… я помог ему… потому что… потому что… - Теперь его лицо выглядело печальным. – А что мне оставалось терять? Тогда как я мог получить так много…

Римус усилием воли подавил волну отвращения.

- Думаю, ты знаешь, что это неправда. Ни первое, ни второе утверждения.

На мгновение глаза Питера, казалось, загорелись жизнью.

- Что ж, Римус, если ты такой умный, скажи, что мне следовало сделать? – рявкнул он резко. – Ты и Сириус, вы… вы… вы пытались убить меня! И если бы я пришел к кому-то другому – кому угодно… это было бы равносильно самоубийству! Меня убили бы или отправили в Азкабан! И Сам-Знаешь-Кто оказался единственным, к кому я мог податься! Вы не оставили мне выбора! – Его глаза закатились, а голос начал дрожать. – Я был уверен… уверен, что он наградит меня за верность…

- Но он не сделал этого, - мягко, но четко указал Римус. – Сейчас твои дела не лучше, чем были когда-либо. И ради этого ты обрек всех нас.

Подбородок Питера трясся, в глазах отражалась настоящая буря противоречивых эмоций.

- Я не мог отправиться в Азкабан, - с мольбой проговорил он. – Я не мог, Римус.

Лицемерие этого заявления поистине ошеломляло.

- Однако ты с легкостью отправил туда Сириуса, - заметил Римус, с трудом удерживая свой голос от дрожи, но его слова по холодности могли сравниться со стужей дементоров. – Ты предал Орден, убил двенадцать невинных людей и позволил ему взять на себя вину. Если ты ждешь от меня понимания…

- Он заслужил это! – почти безотчетно воскликнул Питер, но его голосу недоставало веса; казалось, что в воздвигнутой им защитной баррикаде оказались прогнившие бревна, которые вот-вот грозили обрушить все строение. – Он заслужил это, он заслужил оказаться там…

Лицо Римуса окаменело; он попытался сесть ровнее.

- Никто этого не заслуживает. Тем более, невиновный человек, - сказал он, а затем, понизив голос до шепота, добавил: - Тем более, твой друг.

Питер весь как-то сморщился, кости натянули его плоть и кожу так сильно, что Римус даже удивился, как они не прорвались наружу. Его глазки бегали по сторонам, словно в поисках какой-то потерянной истины.

- Ты не понимаешь, - тихо и отстраненно сказал он, словно обращаясь к кому-то далекому и полузабытому. – Но как ты можешь понять? Ты им нравился.

Римус попытался покачать головой.

- Питер…

- Нет, нет, нет, нет… - дрожащим голосом перебил его тот, сгибаясь под тяжестью старых воспоминаний и тыча пальцем в воздух. – Ты знаешь, и я знаю: Джеймс и Сириус – они были друзьями. Потом появился ты. Ты был для них вызовом, а они любили вызов, не так ли, Римус? Мы все знали, что ты скрываешь какой-то большой секрет, и это делало тебя интересным, стоящим их времени… А когда они узнали, что ты оборотень… - Питер снова безрадостно хохотнул. – Разве они могли устоять перед таким? Ты стал для них приключением. Храбрый Римус, который столько вынес – они уважали тебя. Но я… - Он горько усмехнулся. – Я просто таскался следом – тот жирный маленький мальчик, которому они столь милостиво позволили ошиваться поблизости. – Он стиснул зубы. – Они едва меня замечали. Им просто было плевать.

Хотя Римус был уверен, что Питер ошибался, за его словами скрывалась истина, которую ему неприятно было признавать… Джеймс, смеющийся над подвешенным им же вверх ногами Северусом Снейпом на пятом курсе, Сириус, раскрывающий его секрет Снейпу со злым умыслом, оба мальчишки смеются, накладывая заклятия на очередную невинную жертву или дразня Питера за неудачи на уроках трансфигурации или чар… Иногда они вели себя так – заносчиво и самовлюбленно, словно были лучше других. Но, если хотели, они могли быть прекрасными друзьями. Даже признавая за собой стремление приукрасить их дружбу, Римус понимал, что Питер, мучаясь чувством вины, стремился очернить ее.

Верил ли он в это? Мог ли он поверить в это?

Но Питер еще не закончил.