Имперская тектоника. Архитектура III рейха

Германский искусствовед Рут Шмиц-Эмке в своем исследовании, посвященном орденсбургу Фогельзанг, пришла к выводу, что от нового немецкого архитектурного стиля ожидали не просто набор новых стилистических элементов, а воспитания «человека-господина», то есть «вопрос о стиле архитектуры превращался в проблему смены поколений». В качестве примера, подтверждающего данный вывод, приводилось высказывание одного из основоположников идеологии национал-социалистической архитектуры Пауля Шмиттеннера, которые еще в 1934 году заявил, что находящиеся в его распоряжении архитекторы являли собой настолько вопиющую посредственность, что она была еще более ужасной, нежели идеи «Новой вещественности». Сам же Шмиттеннер видел проблему «новой немецкой архитектуры» следующим образом: после осуществления «национальной революции» в «мастерстве немецких архитекторов» ровным счетом ничего не поменялось. Повсюду имелись как эксперты, так и дилетанты, но их работы не являли ничего нового. В итоге делался вывод: «Я не верю в многочисленные сокрытые таланты, которые тут же явят себя в свете нового дня. Нет, я не верю в них. Но я верю в новую немецкую молодежь».

Знаменитая школа «Баухаус»

Несмотря на то что многочисленные выпускники и преподаватели знаменитой модернистской архитектурной школы «Баухаус» под давлением национал-социалистов были вынуждены покидать Германию, отрицать тот факт, что их наработки активно использовались в Третьем рейхе, было бы нелепо. Для этого достаточно посмотреть на фабричные здания, выпускавшие вооружения (в первую очередь это относилось к авиационным заводам), на транспортные строения Имперской железной дороги или на сервисные сооружения, которые в великом множестве возникали вдоль новых автобанов. Конечно же, этот стиль никак не соответствовал зданиям полей имперских партийных съездов, когда архитекторы делали акцентирование на идеалах Гитлера (строения должны были подчеркивать значимость исторического момента) и использовали упрощенные элементы архитектурного неоклассицизма. Однако тот факт, что для возведения промышленных построек и так называемых «зданий целевого назначения» привлекались архитекторы, которые происходили из модерна 20-х годов, говорит уже о многом. Несомненно, принципы модерна прошли «арийское очищение», но в большинстве своем архитекторы 20-х годов, которые были задействованы в эпоху национал-социалистической диктатуры, не изменяли своим принципам. Скорее всего, именно по этой причине Герберт Римпль, Пауль Бонац, Рудольф Лоддерс, Эмиль Фаренкамп, Фриц Шупп, Вернер Марх и Эгон Эйерман (здесь перечислены только самые громкие имена) принимали активное участие в восстановлении страны после окончания Второй мировой войны.

В условиях перевооружения Германии в промышленном секторе Третьего рейха такие элементы, как «типизация», «стандартизация», «мобильность», «рентабельность», «вариативность», «производительность», оказались почти незаменимыми. Казалось бы, они были просто созданы для того, чтобы в условиях гигантской мобилизации индустриальных рабочих национал-социалистическая Германия начала свою экономическую и политическую экспансию. Те же самые «ясность» и «решительность», которых национал-социалисты требовали при ведении борьбы против своих противников и которые принадлежали к одним из высших «ценностей» национал-социалистического государства, нашли свое яркое воплощение в оформлении предприятий военно-оборонительного комплекса. Здесь отдавалось предпочтение простым материалам, а также ясной четкости линий и форм. Пусть модерн в рамках национал-социалистической архитектуры использовался отнюдь не в самых крупных и, вероятно, не самых важных (с представительской точки зрения) проектах, в данном случае важным является совершенно иное. В Третьем рейхе собирали и превращали презираемый («дегенеративный») «авангардистский репертуар», чтобы его можно было обработать и использовать в соответствии с новыми требованиями там, где это казалось уместным режиму. Где же это казалось уместным? При строительстве мостов и сооружений автобанов, при возведении зданий павильонного типа, при сооружении выставочных комплексов. Идеи архитектурного модерна оказались более чем востребованными в химической промышленности, при строительстве инженерных сооружений (электростанции и гидроэлектростанции), при планировании гражданских и военных аэродромов. Подобное употребление не было тайным, так как использование идей модерна, как ни покажется странным, было очень важным для национал-социалистической идеологии. В данном случае режим мог преподносить себя (в виде исключения – для международного сообщества) как «прогрессивный» и «современный». Затем модерн позволил режиму изображать себя как решительное и динамичное движение.

На заводе «Хайнкель» в Ораниенбурге (1938)