Имперский Грааль

Президент Люссак с интересом услышал её голос: по голосу лучше, чем по лицу, читаются чувства и познаётся характер. Лицо обманет, а голос выдаст, он хорошо знал это свойство, а потому сам всегда говорил снисходительно и доброжелательно. Голос неуязвимого человека, который в курсе насчёт своей неуязвимости и потому может позволить себе презирать других.

Натали Эстергази уязвима. У неё невыразительный негромкий голос, таким голосом женщины говорят о том, что действительно имеет значение. Люссак начинает понимать, почему её взяли. Эта бедняжка действительно верит, что играет за команду Добра.

— Можете вы отозвать ваших брави? — спросила их главная, Приматора Ариадна.

— Увы, — Люссак даже развёл руками, якобы от сожаления. — Я предоставил эскадрилью в распоряжение менеджера Ии для равновесия сил. У Новой Надежды на планете официальное воинское подразделение, так что всё в пределах правил. Ночные Волки не являются группой космического базирования: это атмосферники, они никуда не денутся с Авалона, если их не примем на борт вы или я. Если это произойдёт, вы вправе их арестовать. И в состоянии это сделать, замечу. А пока они остаются на планете, ничто не нарушает нашего предварительного соглашения. ССО Новой Надежды точно так же в состоянии повредить им. Если сумеют, конечно. Кто-нибудь вспоминал об этике, когда взрывали мирных горняков?

Меня, представителя крупного бизнеса, Пантократор держит за воплощение зла. Но до тех пор, пока они исповедуют этику как объединяющую человечество силу, они вынуждены относиться ко мне этично. Что значит — у меня равные права. Обоюдоострая эта штука — этика.

Когда оказалось, что человечество, во-первых, разделено парсеками холодной пустоты на самодостаточные колонии, а во-вторых, располагает оружием, позволяющим уничтожить планету одним залпом с её орбиты, и в-третьих, средством свободного перемещения от звезды к звезде, общественная философская мысль решила, что нуждается в над-законе и над-религии. Признавая доминанту этики, ты гарантируешь свою социальность и интегрированность. Ты можешь быть гражданином любого мира, но пока ты социален, ты — существо конвенционное. Участником бизнеса ты можешь стать, только будучи социален, это поводок, на который мы сами себя посадили, и ревностно следим, чтобы в стадо не затесалась паршивая овца, не связанная нашими нормами. «Это неэтично!» — приговор, а кто лучше Пантократора установит правила игры?

— Условия будут такие, — сказала Приматора Ариадна. — Ни одна сторона отныне не получает поддержки извне. Ни одна сторона не имеет права совершать действия, направленные на ухудшение экологии Авалона. Скажем, если Земли Обетованные начнут планомерное уничтожение кислородных агрегатов, дабы сделать невозможным пребывание противника в природных условиях планеты, мы без колебаний засчитаем их стороне поражение. Всё, что сделано в целях терраформации планеты, объявляется общечеловеческой ценностью и неприкосновенно. Вы не имеете права отравлять воду, почву и воздух, выпускать штаммы специально сконструированных боевых бактерий, тормозить стремление экосистемы к параметрам обитаемого мира.

— Всё остальное, — спросил Люссак, — разрешено?

Натали Эстергази длинно скрипнула ногтями по поверхности стола.

— Постойте, — возразил президент. — Эти условия несправедливы. В последний раз вахтовики «Седьмой грани» видели крейсер больше года назад, у них кончаются запасы продовольствия и питьевой воды.

Руководитель пантократорской миссии уставилась на него круглым птичьим глазом, каким-то необъяснимым образом — одним.

— Корпорация присутствует на Авалоне намного дольше, чем колонисты, не так ли? Причём фактическая эксплуатация выдвигается вами как причина, по которой вы можете претендовать на владение планетой.

— Да, это так, — вынужден был согласиться Люссак.

— Ну так почему вы не позаботились ни о себе, ни о тех, кто придёт после? Если вся галактика в одночасье погибнет, если двери в небо затворятся, если больше никто никогда никуда не полетит… Неужели этому ростку жизни зачахнуть?

— Сударыня, это не политика, это поэзия. Я предпочитаю оперировать нормами.

— Хорошо, вернёмся к нашей политике. Планета останется за тем, кто выживет на её ресурсах. Таково наше решение. Если кому-то нечего есть и нечего пить, и нечем дышать, значит, тем быстрее наступит развязка. Есть ли у сторон вопросы и предложения по существу?

* * *

УССМ на марше есть штука незаменимая. Когда ты выполняешь на нём техническую задачу — ровняешь площадку или трамбуешь её, ну или канаву, к примеру, роешь, ты в кабине один, и больше никого не надо. Но на рейде штатный экипаж Мамонта состоит из трёх человек: водитель, сменщик, наречённый нынче стрелком, и ответственный за груз. Такой командой мы можем идти без остановок, покрывая за сутки до шестисот километров — в зависимости, разумеется, от рельефа и грунта — и оставляя за собой широкую, как дорога, колею.