Имплантация

По воспоминанию принцессы Матильды, зафиксированному в дневнике Эдмона де Гонкура (запись от 17 февраля 1892 года), г-жа Корню в начале Второй империи публично называла принцессу Матильду «кузиной убийцы» [Goncourt 2004, III, 666]. На протяжении 1850‐х она воссылает своему бывшему другу проклятия, распространяет о нем самые уничижительные отзывы, общается с семьями политзаключенных, жертвует (из весьма скудных сбережений) деньги в пользу детей казненного Орсини, живет под колпаком, а имя ее стоит в полицейских списках на высылку (см. [Ollivier 1900, 70]). Но в 1859 году Луи-Наполеону захотелось писать биографию Цезаря. Он обратился к Гортензии, и прежняя дружба между ними возобновилась. Правда, в течение четырех лет они общались только через посредников или путем переписки; первое личное свидание между ними состоялось лишь в марте 1863 года. По поводу причин, сделавших возможным такой поворот в отношениях, можно было бы высказать ряд соображений психологического свойства, но мы сейчас не будем в них вдаваться. Для нас важно то, что с 1859 года отношения между Луи-Наполеоном и Гортензией входят в прежнюю, давно наезженную колею.

Колея эта наметилась еще в те годы, когда маленькая Гортензия делала за Луи-Наполеона его домашние задания. Окончательно эта колея определилась в 1840–1846 годах, когда неудачливый претендент на престол, приговоренный за очередную попытку переворота к пожизненному заключению, сидел в крепости Гам, занимаясь самообразованием и литературными трудами (главными из которых были трактат «Анализ швейцарского вопроса» и брошюра «Искоренение пауперизма»). Все материалы для этих литературных трудов посылала Луи-Наполеону из Парижа Гортензия Корню, которая ради этого, как пишет Ренан, «просиживала целые дни в библиотеках» [Renan 1958, 1117]. В эти шесть лет сформировался их тандем: Луи-Наполеон пишет, а все материалы ему подбирает Гортензия. Судя по всему, тогда же сформировалась и практика вовлечения третьих лиц в литературное сотрудничество Луи-Наполеона и г-жи Корню; во всяком случае, именно так обстояло дело, согласно свидетельству, приводимому все в том же дневнике братьев Гонкуров (запись от 25 сентября 1857 года). Речь идет о только что скончавшемся Гюставе Планше (1808–1857), влиятельном литературном критике из «Revue des deux Mondes»:

Эдуар Лефевр ‹…› рассказал нам прекрасный и редкий факт из жизни Планша. Когда Бонапарт сидел в Гаме и писал книги, совершенно не умея их писать, – он посылал свои черновики на переработку некоей г-же Корню, жене одного художника. Та же, имея связи в редакции «Revue des deux Mondes», доверила эти черновики Планшу, который переписал их, затратив на это много труда и тщания. Бонапарт узнал об этом и, когда стал президентом (я думаю, это было именно тогда – во всяком случае до назначения Ньеверкерке), предложил Планшу безо всяких условий должность директора Департамента изящных искусств. Планш отказался [Goncourt 2004, I, 298].

Луи-Наполеон был избран президентом Французской республики 10 декабря 1848 года; Эмильен де Ньеверкерке был назначен главным директором национальных музеев Франции 25 декабря 1849 года (он въехал в Лувр на следующий же день после своего назначения). За альтернативным выбором из двух кандидатур – Планша и Ньеверкерке – угадывается альтернативная опора Луи-Наполеона в «вопросах культуры» на двух женщин: на свою подругу детства Гортензию Корню (а чьей же еще креатурой, спрашивается, был Планш?) и на свою кузину, а в прошлом и невесту, принцессу Матильду, сожителем которой начиная с 1846 года был Ньеверкерке. Если это так, то это означает, что уже в конце 1840‐х наметилась конкуренция между г-жой Корню и принцессой Матильдой за влияние на Луи-Наполеона; об этой конкуренции нам еще придется говорить далее. Но еще более важен для нас другой факт: если верить вышеприведенному свидетельству, уже в 1840‐х годах полностью определилась модель взаимодействия Луи-Наполеона с ученым миром: Луи-Наполеон пишет – г-жа Корню подбирает для него материалы и профессионалов-помощников – Луи-Наполеон награждает помощников руководящими должностями.