Имплантация

Мишель Бреаль сохраняет на протяжении 1870‐х годов ту совокупность институциональных позиций, которую он закрепил за собой в 1860‐х. Он читает лекции на своей кафедре в Коллеж де Франс, остается научным руководителем по сравнительной грамматике в ПШВИ (лекции для студентов ПШВИ он тоже читает в помещении Коллеж де Франс) и уделяет особое внимание своему личному детищу – Парижскому лингвистическому обществу, секретарем которого является с 1868 года и вплоть до своей смерти в 1915‐м (по словам Мейе, «на протяжении сорока лет Бреаль оставался душой Парижского лингвистического общества» – Цит. по [Desmet, Swiggers 1995, 4]). Он является также главным редактором «Записок Парижского лингвистического общества» и одновременно участвует в работе «Revue critique». В декабре 1875 года его избирает своим членом Академия надписей и изящной словесности. С 1879 по 1888‐й Бреаль занимает также пост генерального инспектора общественного образования по вопросам высшего образования. Он принимает активнейшее участие в публичном обсуждении образовательных реформ начиная с 1872 года, когда выходит в свет его книга «Несколько слов об общественном образовании во Франции». Также он много занимается популяризацией науки в периодических изданиях для неспециализированной аудитории. С 1876‐го Бреаль становится одним из вдохновителей Общества высшего образования, которое будет официально основано в 1878 году. В 1880, 1881 и 1884 годах он является председателем этого общества. В 1881‐м Бреаль передает преподавательские функции в ПШВИ Фердинанду де Соссюру, оставаясь в должности научного руководителя по сравнительной грамматике. Он сохранит за собой эту должность вплоть до самой смерти в 1915 году.

Гастон Парис в 1870‐х становится одним из самых популярных преподавателей Четвертого отделения. С первых дней он возглавляет в ПШВИ направление «Романская филология» – сначала в должности заместителя научного руководителя, затем, с 1872 года, в должности научного руководителя. В том же 1872‐м Коллеж де Франс избирает его своим профессором (до этого он уже читал лекционные курсы в Коллеж де Франс в 1866, 1867, 1869, 1870 и 1871 годах, исполняя обязанности профессора вместо своего отца Полена Париса). Он продолжает сотрудничать c «Revue critique» и одновременно с этим сотрудничеством основывает совместно со своим другом и коллегой из Школы хартий Полем Мейером журнал по романской филологии – «Romania», который станет его любимым детищем. В 1876 году его избирают членом Академии надписей и изящной словесности. В 1886‐м он становится преемником Леона Ренье на посту председателя Четвертого отделения. Это место он будет занимать всего лишь девять лет: в 1895‐м уступит его Габриэлю Моно. В 1896‐м его избирают членом Французской академии. Он умрет в 1903 году.

Габриэль Моно, вопреки своим первоначальным планам, проработал в Практической школе высших исследований до самой смерти. Он продолжал вести свой источниковедческий семинар, начатый в 1868 году. В 1874‐м Моно стал «научным руководителем» исторических семинаров Четвертого отделения. С 1873 по 1887 год он был содиректором «Revue critique». В 1875 году вместе со своим учеником по Практической школе высших исследований Фаньезом основал «La Revue historique» – главный профессиональный журнал французских историков. В 1888–1905 годах он был также «руководителем конференций» в Высшей нормальной школе. В 1897‐м избран членом Академии моральных и политических наук. В 1906–1911 годах преподавал в Коллеж де Франс. С 1895 года и до своей смерти в 1912‐м Моно был председателем Четвертого отделения Практической школы высших исследований.

Реформа факультетской системы состоялась лишь в 1896 году. О ее декоративном характере говорилось во второй главе нашей книги. Несмотря на тщательную двадцатилетнюю подготовку, реформа свелась к переклейке ярлыков. Мечта о пяти-шести мощных учебных центрах так и не была реализована.

Двухкамерная система высшего образования существует во Франции до сих пор.

В 1892 году Гастон Парис писал:

Когда читаешь все, что было написано о нашем высшем образовании ‹…› начиная с Виктора Кузена, который уже в 1833 году увидел и сказал все, что следовало увидеть и сказать, и когда констатируешь, что все эти книги, статьи и доклады ‹…› не привели – во всяком случае, с точки зрения интересов науки, – почти ни к чему, за исключением создания Практической школы высших исследований, да и той не смогли обеспечить условий для развития, – поневоле теряешь всякую веру в будущее [Paris 1894, 37].