Импровиз. Магия менестреля

— Служить? — Принцесса скривила губы. — Зачем мне служба пьяницы, гуляки и убийцы?

— Ваше высочество… — Растерялся менестрель, не ожидавший подобной отповеди от дочери браккарского короля. — Кто вам наплёл про меня? Что за клевета?!

— Я с трудом удержалась, чтобы не толкнуть вас в спину! — не замечая его возражения, продолжала Ирелла. — Пусть бы миноги избавили мир от такого ничтожества, как вы, Ланс альт Грегор!

— Ваше высочество! — Ланс слегка возвысил голос, понимая, что речь рассерженной девушки может быть бесконечной. — Чем я прогневил вас? Если я и пьянствовал, то далеко-далеко, за много миль от Браккары! Если гулял, волочился за юбками, то это было очень давно! А убивать… Да, я убивал. Но все благородные праны убивают на войне или на дуэлях. Кто не способен убить, тот очень быстро сам лишается жизни.

— А вам доводилось терять человека, которого любишь? — Ирелла едва сдерживала рыдания.

«Этого ещё только не хватало, — подумал альт Грегор. — Сейчас закатит истерику, и попробуй потом докажи, что это не ты довёл до слёз дочь короля…»

— Не так давно погиб мой друг, которого я знал почти тридцать лет. Поверьте, мне было очень тяжело перенести эту утрату.

— Друг? — Она непонимающе округлила глаза. — Вы хотите сказать, что…

Тут уж настал черёд пугаться Лансу.

— Нет-нет… — Он взмахнул руками. — Просто друг! Он погиб из-за меня.

— А умирал ли кто-то, кого вы любили? Понимаете, любили!

Менестрель ненадолго задумался — а вдруг, и правда, было? Но нет, ни одна интрижка не заканчивалась смертью хорошенькой праны. Осталось лишь поблагодарить за это Вседержителя.

— К счастью, нет, ваше высочество.

— Но вы убивали тех, кто дорог другим!

— Вполне возможно, что убивал. Меня оправдывает лишь то, что и они пытались убить меня… — Попытался оправдаться Ланс.

Но Ирелла его не слушала:

— Вы убили Ак-Карра тер Веррона!

— Убил, но и что с… — И тут до менестреля дошло. Кстати он припомнил слова короля о желании Ак-Нарта обвенчать сына с одной из принцесс. И на что намекала Дар-Вилла, а именно — молодой забияка-художник пользовался благосклонностью у дочерей Ак-Орра. — Скажите, ваше высочество, вы любили его?

— Какое ваше дело, Ланс альт Грегор! — Она вскинула подбородок, но тут же кивнула. — Больше жизни. А вы убили его.

Ну, что тут возразишь? Как оправдаешься? Это для менестреля Ак-Карр — наглый мальчишка, оскорбивший его на глазах у Реналлы, а потом жульничавший во время дуэли до первой крови. А для неё он талантливый художник, интересный собеседник, прекрасный фехтовальщик… И вообще — человек, с которым не страшно связать судьбу. Было не страшно. До тех пор, пока старинная шпага Ланса альт Грегора не пробила ему горла во внутреннем дворике герцогского замка. Таким он и останется в её памяти. Навсегда. Весёлым, добрым, честным. А если бы Ак-Карр выжил в той дуэли, а потомм бывший посланник «додавил» бы короля и породнил Дом Жемчужного Нарвала и Дом Белой Акулы, то, прожив долгую жизнь в счастливом браке со своим избранником, она узнала бы заодно, что благородные праны бывают склочными и жадными, частенько напиваются, проигрываются в пух и в прах в кости или карты, волочатся за чужими жёнами, даже когда своя не утратила привлекательности, попадают в опалу за пустяковые проступки, уходят на войну и там гибнут или, того хуже, остаются калеками, за которыми нужно ухаживать до самой смерти, выполняя мелкие прихоти и капризы.

— Я весьма сожалею, ваше высочество. Если бы жизнь можно было прожить заново, я попробовал бы как-то избежать ссоры с праном Ак-Карром. Пусть даже и ценой потери собственной чести. Я, правда, сожалею…

— Что мне ваши сожаления? Жизнь невозможно повернуть вспять, как не повернуть вспять реку. — Ирелла на миг отвернулась, вздохнула. — Впрочем, зачем я всё это вам говорю? Вам же всё равно. Вы будете жить. Пить вино, смеяться, играть на скрипке и виоле… А его больше нет. — Не слушая возражения, принцесса продолжала. — Я так любила его, что хотела покончить с жизнью. Хотя и понимаю, что это страшный грех! Вот! — Она поддёрнула кружевной рукав — на белой коже выделялись три грубых неровных шрама поперёк запястья. — Спасли! И долго держали привязанной к кровати, а наш духовник с утра до вечера читал мне Священное Писание и толковал его, борясь за мою душу, которую мне было тогда не жаль… Я согласна была угодить в Преисподнюю с единственным условием — чтобы встретиться там с Ак-Карром.