Импровиз. Магия менестреля

Прана Нателла пребывала в уверенности, что на материк высадились варвары с Браккарских островов и грабят побережье. Но войска семи королей уже идут им навстречу и, конечно же, разгромят наглых захватчиков, как это бывало не раз. И, тем не менее, на всякий случай, он требовала наточить мечи, проверить состояние баллист и требушетов и пригласить в замок пару-тройку боевых магов.

Это последнее требование веселило Реналлу больше всего, хоть она уже привыкла к чудачествам хозяйки замка. Боевая магия? Это такая сказка, что даже представить невозможно, как она оживает и воплощается в действительность. Маги, вооружившись свирелями, лютнями и тамбуринами, идут на войну. Нет, правда, смешно. Битва клавесинов. Стычка скрипок. Перестрелка гобоев. Чтобы не смеяться в глаза Нателле, приходилось придумывать себе какие-то занятия. Например, оставив Брина с доброй старушкой Фьетой, которая нянчила когда-то ещё прана Гвена с сестрой, убежать собирать ягоды в лес с Анне и дворовыми девками. Черника, голубика, малина, земляника… В лесах, окружавших родной замок Реналлы они созревали позже, и были мельче, да и кислее. Оно и понятно. Юг, почти Кевинал.

Конечно, с гостьи госпожи никто не требовал стараться и собирать полную корзинку. Поэтому Реналла могла рвать ягоды, а наколов пальцы или просто устав, садилась отдохнуть не шелковистую траву под огромным дубом в полулиге от замка и болтала с Анне. Просто говорила о чём угодно — вспоминала детство, делилась мечтами юности, жаловалась на свёкров. Служанка больше молчала, но когда открывала рот, проявляла живость ума и высказывала трезвые суждения об очень многих областях жизни. Что и немудрено — Анне была лет на пять-шесть старше Реналлы, выросла в деревне, после ушла на заработки в Аркайл и с отрочества рассчитывала только на себя и свои силы. Она по-прежнему не особо делилась подробностями свой прежней жизни. Так, самую малость. Но зато с интересом обсуждала события последнего года в Аркайле. В том числе и окутанную тайной смерть герцога Гворра, обвинения в убийстве знаменитого менестреля, его чудесное спасение едва ли не с плахи. От неё Реналла узнала многие подробности, о которых даже не слышала, погружённая в собственные заботы.

Вечером они возвращались в замок. Как обычно выслушивали нудноватые нравоучения праны Нателлы, рассуждения о том, что «для вашего высочества слишком опасно бродить по лесу без охраны», «здесь такие чащи, что шишига или выверна могут выскочить из-под каждой коряги», «селяне снова говорят, что видели дракона». Как правило, её удавалось отвлечь рассказом о том, что они видели единорога — близко-близко, в полусотне шагов, не больше, — или о мелькнувшей над верхушками деревьев тени дракона. Ведь всем известно — драконы изначально не злобны, а напротив, мудры и могут поделиться с понравившимся человеком множеством тайн мироздания. Ведь известны случаи, когда похищенные принцессы отказывались от спасения и оставались жить в пещерах с крылатыми ящерами, набираясь у них сокровенных знаний. После этих слов прана Нателла надолго погружалась в воспоминания из собственной молодости и воспроизводила по памяти куски из прочитанных романов, зато уже не пыталась никого воспитывать.

Утром накануне дня святого Йоахаана, после которого старики советуют отгребать землю от луковиц на грядках, чтобы они наливались и росли больше и ядрёнее, Реналла и Анне тоже выбрались из замка на утреннюю прогулку. Собирать ягоды им не очень хотелось, поэтому они отпустили далеко вперёд селянок с корзинками, а сами набрали по горсти земляники и сели на излюбленное место — под дуб. Конечно, никаких единорогов или драконов отсюда видно не было, да и быть не могло — откуда они возьмутся, даже если говорить каждый вечер или писать в толстых книгах? Зато очень хорошо просматривался поворот дороги, излучина речушки, перелесок, откуда иногда выглядывали лани — осторожные и грациозные. Сидели, тихонько болтали о том, о сём. Вспомнили, что вчера Бринн попытался седлать первые шаги. До того малыш только ползал или ходил, придерживаясь руками за стены или мебель. А вчера, откликаясь на зов Реналлы, шагнул к ней, отпустив опору. Шагнул раз, другой, испугался, расплакался и уселся на пол. Фьета расхохоталась беззубым ртом и пообещала, что сегодня они вернутся, а мальчик будет уже бегать. Скоро и шпагу в руки возьмёт, как и подобает маленькому прану из знатного Дома.

Вдруг Анне схватила Реналлу за рукав.

— Тише!