Импровиз. Магия менестреля

Кроме уничтожения чудовищ, благородные рыцари и блуждающие маги (ведь в стародавние времена магия творила не только музыку, но и многие другие вещи, иногда весьма страшные) охотились на некромантов, симпатиков[1], наузников[2], ясновидящих и яснослышащих. Два последних вида магов отличались между собой лишь тем, что строили пафосные утверждения не на событиях и логике, а на увиденных картинках или слышанных голосах. Находили, брали в плен и сдавали властям. По мнению Бардока, прана Нателла излишне привечала шарлатанов. Все, кто её окружал, это видели и старались по мере сил смягчить влияние охочих до бесплатной еды и выпивки шарлатанов на хозяйку. Говорить с ней даже не пытались, понимая, что это бесполезно — прана Нателла надёжно поселилась в вымышленном мире, где из лесу может выйти единорог и взять губами с ладони девственницы краюху густо посоленного хлеба, где среди бела дня, раскинув кожистые крылья, падает на череду коров тёмно-зелёный дракон или аспидно-серая выверна. Пран Гвен очень снисходительно относился к болезни сестры, что впрочем давалось ему без большого труда — последний раз они виделись с Нателлой четверть века назад. Глава тайного сыска Аркайла присылал деньги с Бардоком, который заодно привозил письма и новости из столицы, отдыхал несколько дней, а потом отбывал обратно. А хозяйка замка оставалась транжирить привезенное золото и серебро по собственному усмотрению.

Всё изменилось, когда в замке появился новый гофмейстер — пран Уилл альт Фрост из Дома Синей Выдры. Он особо не распространялся о своей прежней жизни. Сказал лишь, что происходит из давно обедневшего Дома с запада Аркайла, с детства привык рассчитывать только на себя и на свою шпагу. Служил в армии, участвовал в войнах с Унсалой, был ранен в грудь, с тех пор не мог долго и быстро ходить. Прибился он в замок Дома Ониксовой Змеи с труппой странствующих комедиантов, которые пытались перезимовать на бесплатных харчах, пользуясь болезнью праны Нателлы. Они разыграли целую историю о похищенной злым некромантом принцессе и её братьях, отправившихся спасать девушку. Прану Уиллу в этом представлении отвели роль начальника стражи, сурового вояки, пришедшего на помощь юношам. Какое-то время он терпел наглых, спящих до полудня, отъедающихся за троих, напивающихся хозяйским вином фигляров. Кстати, самому младшему из комедиантов, изображавших безутешных братьев, исполнилось в тот год пятьдесят лет. Но, в конце концов, сердце вояки не выдержало, но вышвырнул мошенников взашей, а пране Нателле рассказал, что свершилось чудо и некромант одумался, попросил прощения у принцессы, дал ей денег на обратную дорогу и даже выделил охрану. А сам он остался в замке, возглавив стражу, и постепенно в его руках сосредоточилось управление не только замком, но и окрестными землями.

Бардок сделал особый нажим на то, что за все эти годы — а гофмейстер жил в замке уже более двенадцати лет — пран Уилл не сделал ни одной попытки запрыгнуть к пране Нателле в постель или каким-либо иным образом закрепить своё довольно неустойчивое положение. Просто служил, как в прошлом рыцари служили прекрасным пранам. Кстати, он заказал себе у одного из кузнецов полный доспех, называемый «трагерским». С нагрудником и наспинником, подбородником с защитой шеи, наплечниками и наручами, набедренниками и наголенниками, шарнирными латными рукавицами. А к нему — «собачий» шлем, в котором вытянутое забрало напоминало звериную морду. Во всей этой амуниции он не реже, чем раз месяц взбирался на коня, тоже защищённого «бардом»[3], и уезжал, провожаемый всей дворней и взмахами платочка праны Нателлы. Каждый раз он отсутствовал около седмицы, а потом возвращался и радовал хозяйку замка новой историей о победе над чудовищем или злым колдуном. Если бы кто-то догадался нанять писаря, который успевал бы переносить его рассказы на бумагу, то собралась бы вполне приличной толщины книга. Чем занимался пран Уилл в отъезде? Скорее всего пил вино где-то в трактире или навещал старинного приятеля, живущего неподалеку, или проведывал любовницу, а то и не одну. Но Бардок не видел в этом ничего дурного. В конце концов, любой здравомыслящий человек имеет право слегка отдохнуть от общества сумасшедшей старушки.

Зато с тех пор, как пран Уилл альт Фрост стал гофмейстером, сюда захаживало гораздо меньше мошенников, чем раньше, обитатели замка, включая челядь, стали жить спокойнее и богаче, немногочисленная стража обзавелась, вдобавок к арбалетам, ещё и десятком аркебуз и даже выучилась из них стрелять. Кстати, и стражников он набрал помоложе взамен дряхлых стариков, защищавших родовое гнездо Дома Ониксовой Змеи гораздо хуже, чем имя прана Гвена альт Раста.