Импровиз. Магия менестреля

— Это верно. И заговор был раскрыт. Правда, баронессе и её отцу, прану Клеану альт Баррасу из Дома Бирюзовой Черепахи, удалось сбежать. Но остальные-то заговорщики были уничтожены.

— Верно. Но главных зачинщиков вы всё же упустили.

— Да. Старею, наверное. Раньше со мной такого не случалось. — Пран Гвен ни за что в жизни не признался бы, что не собирался раскрывать заговор, хотя и знал о его существовании. В то время ему казалось, что горный демон с Карросских гор в короне Аркайла будет смотреться лучше, чем Айден из Дома Чёрного Единорога. Впрочем, почему «в то время»? Сейчас он рассуждал точно так же. А как же хотелось сказать, глядя прямо в синие, безмятежные, как у младенца глаза прана Эйлии: «Я и твой заговор вижу, напомаженный ты хлыщ, но лучше уж терпеть тебя с Маризой, чем братьев альт Кайнов». Только пран Гвен знал, что никогда этого не скажет. — Чего же сейчас требует прана Кларина?

— Это мне не ведомо, — пожал плечами капитан гвардии. — Слухи весьма противоречивы.

— Ох, уж эти слухи, — улыбнулся Гвен.

— И не говорите! — Эйлия щелчком пальцев сбил с обшлага несуществующую пылинку. — Говорят, что они срочно вооружаются. Мол, заявили, что не признают власть Дома Чёрного Единорога. Хотят отделиться от Аркайла.

— Отделиться от Аркайла? — Ничего подобного прану Гвену не доносили. Да и сама идея отсоединить земли двух домов от герцогства казалась ему дурацкой. Это юго-запад державы. Там поблизости и Трагера, и Кевинал. Проглотят и не икнут. Но кого-кого, а баронессу Кларину назвать дурой не мог никто. Властной, расчётливой, жёсткой — да. Но не дурой. — Зачем это им?

— Ходят разные слухи. Например, о том, что они вывесили знамёна правящего Дома Кевинала.

— И что по этому поводу думает великий герцог?

— Не знаю. Не слышал.

— Вот в том-то и всё дело. Без поддержки великого герцога любая попытка отделиться от Аркайла и присоединиться к Кевиналу — фарс.

— А вы думаете великий герцог Валлио не захочет прирастить державу?

— Захочет или не захочет — не правильная формулировка. Сможет или не сможет — говорить нужно так. Усиление Кевинала за счёт территорий Аркайла вызовет протест со стороны Трагеры. Ведь Трагера и Кевинал соперничают уже много лет. Дерутся за каждый лужок, за каждый клин пахотной земли. И вдруг такая пощёчина. Как думаете, великий князь Пьюзо альт Ортега стерпит?

— Думаю, нет, — покачал головой пран Эйлия.

— Вот и мне так кажется. Я не говорю уже о нашей державе. Это плевок в лицо, такое не прощают. И уж совершенно очевидно, что Вирулия не поддержит притязания Кевинала. Чем сильнее их северный сосед, тем выше вероятность вооружённого вторжения с его стороны.

— Но Унсала может поддержать кевинальцев. Они с нами в ссоре.

— Может. Но Унсала не имеет с Кевиналом общих границ. Тем более, Браккара сейчас на нашей стороне, как ни крути. Островитяне обеспечат подавляющее превосходство на море.

— Браккара с нами? А как же барккарский след в заговоре Клаирны?

— Это всего лишь слухи. Для меня бесспорным является только то, что браккарка Дар-Вилла тер Нериза гостила в Аркайле в это время и была замешана в побеге менестреля Ланса альт Грегора. Остальное — домыслы.

Капитан гвардии в задумчивости подёргал себя за бородку. Прану Гвену захотелось поздравить себя. Так умело заморочить голову собеседнику удавалось ему не часто. Но не так часто случалось, что поэт и женский угодник, каким без всяких сомнений был, есть и будет пран Эйлия альт Ставом, лезет в политику. Нет, это не победа. Это как отнять у ребёнка леденец.

— Признаться, вы меня почти убедили, — протянул наконец гвардеец. — Вряд ли знамя с Белым Орлом Кевинала поднимется над замком Дома Сапфирного Солнца.

— Я рад, что сумел подобрать веские доводы. А тепреь прошу простить — меня ждут советники его светлости.

— О, да! Моя сиятельная тёща и её братья. Знаете, пран Гвен, что я скажу… Только между нами, как пран прану.

— Разумеется, пран Эйлия, я буду нем, как рыба.

Они раскланялись, и сыщик продолжил путь с малый зал совета. Эта уютная комната ещё в бытность на троне Лазаля использовалась для решения тех вопросов государственной важности, которые старались не выносить за пределы дворца. Толстые стены, двойные двери, охрана из двух гвардейцев в кирасах у порога. По замыслу предков герцога Лазаля всё это должно было воспрепятствовать подслушиванию. Хотя пран Гвен полагал, исходя из своего жизненного опыта, что самый надёжный способ утаить что-то от шпионов — беседовать на плоту посреди Аркайлской бухты. Ну, так, чтобы на десяток кабельтовых во все стороны просматривалась морская гладь. А здесь, в богато задрапированной комнате — портьеры, гобелены, мягкие кресла, обитые бархатом, — слишком много возможностей проделать дырочку в стене и подслушивать. Да хоть карлика-шпиона зашли, он затеряется среди богатого интерьера.