Импровиз. Магия менестреля

За небольшим столом, на котором Лазаль обычно держал бумаги и чернильный прибор, сидели оба альт Кайна, Шэн и Льюк, и их сестра-регентша прана Леаха. Они ели. Точнее, если по меркам обычного аркайлца, они предавались разнузданному чревоугодию — блюда, тарелки, вазочки и кувшины стояли плотным строем, словно пикинеры в ожидании атаки тяжеловооружённой конницы. Но, пран Гвен готов был биться об заклад на сколько угодно большую сумму, что они просто слегка перекусывали, коротая время перед вторым ужином. Как раз когда он вошёл, пран Льюк присосался к горлышку кувшина, проливая на светло-зелёный камзол багряные капли, а пран Шэн уложил на кусок ветчины ломтик лоддского сыра, накрыл сверху ещё одним пластом ветчины в палец толщиной и отправил в рот. Вдова Гворра наблюдала за ними, меланхолично отправляя в рот пирожные с заварным кремом. Одно за другим, не забывая при этом облизывать жирные пальцы.

При виде Гвена Шэн альт Кайн невнятно замычал, пытаясь проглотить пищу заполнившую рот. Льюк сунул в руки брата кувшин с вином.

— О! Главный сыщик Аркайла! — поприветствовал он гостя.

— Моё почтение благородным пранам. Моё почтение её вдовствующей светлости, — поклонился пран Гвен.

Леаха задумчиво кивнула, сунула палец в рот.

— Присаживайтесь, пран Гвен, — милостиво позволил Льюк, пока Шэн жадными глотками запивал плохо пережёванные яства. — Угощайтесь!

— Благодарю, ваша милость, — сыщик пододвинул единственный в комнате жёсткий табурет, устроился на краешке с выпрямленной спиной. Именно так полагалось сидеть небогатому прану на государственной службе в присутствии правителей.

Барон Шэн наконец-то освободил рот.

— Чем порадуете нас? Что нового в Аркайле? Что неладно в нашем герцогстве?

«В нашем? — С неожиданной злостью подумал пран Гвен. — Быстро же оно стало вашим!»

Но вслух сказал.

— Очевидно, вы уже слышали о беспорядках в ленных землях Домов Сапфирного Солнца и Бирюзовой черепахи?

— Конечно. И очень жаль, что приходится слышать это не от вас.

— Я занимаюсь преступлениями против людей и государства, но не крестьянскими бунтами и восстаниями дворян.

— Но, тем не менее, вы слышали о притязаниях баронессы Кларины? — нахмурился Шэн.

— Слышал. Мне, волей неволей, приходится держать палец на пульсе Аркайла.

— И не сообщили нам? — братья переглянулись.

— Возмутительно! — добавила прана Леаха, хватая очередное пирожное.

— Я собирался, — невозмутимо пояснил пран Гвен. — Но совершенно неожиданно для себя выяснил, что в Аркайле об этом знает каждая кухарка. Тогда я счёл, что не следует тревожить слух управляющих державой пранов. Виноват? Накажите…

Но самом деле, всё обстояло совершенно не так, но об это не обязательно говорить вслух.

— Знает каждая кухарка, а нам приходится выслушивать осведомителей, — покачал головой Шэн. — Я ждал от вас большего рвения, пран Гвен.

— Возмутительно! — регентша вытерла жирные губы кружевной салфеткой.

— Я служу Аркайлу по мере сил. — Альт Расту всё меньше и меньше хотелось им сообщать о наблюдениях за личным составом гвардии. Три раскормленных, готовых лопнуть от жира свиньи учат его жизни. — Если найдёте достойную мне замену…

— Оставьте, пран Гвен, — примирительно произнёс барон Льюк. — Вы верно служили и служите Аркайлу. Нам не в чем вас упрекнуть.

— Девиз моего Дома — «Бдительность и долг».

— Мы видим это. Особенно бдительность, — надулся, как мышь на крупу, Шэн.

— Перестань, — ухмыльнулся Льюк. — Я не сомневаюсь, что пран Гвен прекрасно знает о наших осведомителях. И, если бы не был в них уверен, то немедленно известил бы нас о готовящемся мятеже. Ведь так, пран Гвен?

— Несомненно, — он поклонился. Неужели братья альт Кайны играют с ним? Один злой, второй дружелюбный. Детский лепет. Это могло бы им помочь при допросе доверчивого простачка. Ну, хоть того же Регнара альт Варду. Но пытаться заморочить голову Гвену альт Расту? Смешно… — Ваша высокая оценка моей скромной службы — честь для меня, пран Льюк.

— Тогда, я надеюсь, вы не откажете нам в маленькой просьбе?

— Какие просьбы? Вы имеете полное право приказывать мне, а я должен повиноваться.

— Вы помните, что к вам в подземелье угодил алхимик?

— Да. Алхимик по имени Прозеро. Из мещан. Учился в Вирулии, вернулся в Аркайл, проводил небезынтересные опыты. Например, сумел получить особо крепкое вино. Говорят, такое крепкое, что обжигает горло.

— Да? Как интересно. И почему это вино не продают в Аркайле?

— Увы, ваша милость, оно оказалось таким вонючим, что употреблять его могут лишь законченные пропойцы. А у них, как известно, денег всегда нет. Раз некому покупать, никто не будет делать это вино.

— Трудно возразить, — кивнул барон.

А прана Леаха в очередной раз заявила:

— Возмутительно!

Что она имел в виду — неплатежеспособность пьяниц или некачественное вино, осталось неизвестным.

— В подземелье угодил за убийство.

— За убийство?

— Да. Пяти человек, двух лошадей и собаки.

— Возмутительно!

— Как интересно, — бросил косой взгляд на сестру Льюк.