Импровизаторы. Саквояж мадам Ренар

Машина сбавила ход. Задняя дверца открылась, мотор продолжал работать. Потом дверцу захлопнули, и шофер не оборачиваясь дернул рычаг. Нагнавшие их было всадники сперва приотстали, затем становились все меньше, меньше и наконец совсем растворились в темноте.

Обессиленные компаньоны молчали. Они все еще задыхались, не в силах сказать ни слова. Никто, правда, никаких слов и не требовал. Шофер невозмутимо вел машину, и компаньонам был виден только высоко поднятый воротник тужурки с обмотанным вокруг шеи потрепанным шарфом. Парень даже не обернулся. Посреди грохота, который производил двигатель, это было все равно бесполезно: пришлось бы кричать.

Автомобиль все ехал и ехал. Искателей приключений качало то вправо, то влево и наконец стало клонить в сон. Вдруг они почувствовали резкий толчок – авто сильно тряхнуло, и оно встало.

Автомобилист поправил очки-консервы, кажется, выругался себе под нос и вышел из машины. Автомобиль трясся и ворчал, не желая заводиться.

В тусклом свете ацетиленовых фонарей было заметно, что со стартером водитель справляется с трудом. Тогда компаньоны тоже вышли и хотели снять фонарь, чтобы посветить. Д. Э. Саммерс дотянулся первым, но водитель отпихнул его от машины.

Сложением незнакомец подкачал – высокий, но довольно худой и не так чтобы широкоплечий. Но все равно выглядел он чертовски эффектно: кожаный шоферский кепи, «консервы», желтые краги. Рядом с собственным автомобилем кто угодно будет выглядеть чертовски эффектно.

– Отличная машина, – бодро сказал Джейк, с интересом рассматривая авто.

Шофер кивнул, снял одну перчатку, полез за пазуху.

– Там у них, – сказала с пола Елена Суицидаль, – там у них на плакатах буквы. Профессор, там что-то написано! Это вам?

– Не вам решать, как нам думать! – прочитал профессор почти нараспев и взъерошил кудрявый затылок. – Девушки, это недоразумение!

– Срочная психологическая помощь в соседнем подъезде! – поддержала его Елена Суицидаль. – Жертвам дискриминации – без очереди!

– Хватит нас унижать! – вырвала мегафон высокая и крупная.

Эти же слова были на втором плакате. И не успели компаньоны ответить хоть слово, как все четыре принялись скандировать:

– НЕ ВАМ РЕШАТЬ, КАК НАМ ДУМАТЬ!

– ХВАТИТ НАС УНИЖАТЬ!

– МЫ ЗА ЖИЗНЬ БЕЗ СТЕРЕОТИПОВ!

– Милые девушки! – пробовал переорать их профессор Мрако́бес. – Это всё стресс у вас! Стресс – чума двадцать первого века! Вы слишком много переживаете под воздействием избытка информации! У меня есть для вас чудесное успокои…

В зале засмеялись, но это не помогло.

– ХВАТИТ НАС УНИЖАТЬ! МЫ ТРЕБУЕМ УВАЖЕНИЯ!

К голосам четырех гарпий присоединилось еще несколько.

– Девочки! – выждав паузу, подняла руку Елена Суицидаль. – Профессор не имел в виду ничего плохого! Я верю ему, как себе! Перестаньте кричать хором, я ничего не разбираю! Сейчас я вам об…

– МЫ ТРЕБУЕМ УВАЖЕНИЯ! ХВАТИТ НАС УНИЖАТЬ!

Голосов стало больше. Встали те, кто сидел. Стоявшая толпа пришла в движение. Те, кто пять минут назад смеялся и аплодировал, теперь вместе с девицами орали:

– ХВАТИТ!

– ХВАТИТ!

– ХВАТИТ!

– ХВАТИТ НАС УНИЖАТЬ!

Публики становилось почему-то все больше, как будто женщины продолжали прибывать. Это вставали те, кто еще сидел.

Лев с ужасом наблюдал, как исчез за занавесом компаньон. «А я-то что стою? Он все правильно делает. Бежать надо! Бежать!»

Федор вернулся с саквояжем в руках.

– Что стоишь, уходим. – Он облизнул пересохшие губы и громко сказал в зал: – Э-э, профессор, пойдемте скорее, мне вам нужно кое-что сказать! Идемте же, ну! Это военная тайна! Я вам не говорила, но за мной следит ЦРУ!

Они спрыгнули со сцены, протолкались сквозь толпу и не сговариваясь пошли к бару.

– Девушки! Девушки! – слышали они голос осветителя. – Успокойтесь! Не надо принимать всё на свой счет!

Хрен его послушали!

Идти приходилось быстрее и быстрее. Лев в ужасе думал, что делать, если подсобка закрыта. Компаньоны притормозили у двери, вертя круглую ручку (причем Лев упрямо вертел ее не в ту сторону); наконец оказавшись внутри, проскочили между офисным столом с ноутбуком и ящиками с пивом, которыми было заставлено помещение, прошли мимо гигантского холодильника, и его превосходительство чудом не налетел на ведро со шваброй.

– Куда! – Федор подхватил компаньона под локоть, и Лев поднял свалившиеся на нос профессорские очки. – Под ноги смотри!

Лев как загипнотизированный шел к спасительной двери. Бармен Валера, наверное, сильно удивился, когда за ними появилась толпа женщин. Это было слышно.

Джейк перевернул страницу газеты:

Газету немедленно отобрал компаньон.

– А… – начал Джейк.

Он хотел спросить, куда направляется этот человек, но его опередил Дюк.

– Брат! – с чувством воскликнул он. – Откуда ты взялся, брат? Как тебя зовут?

Шофер прокашлялся в кулак. Перчатки брякнулись на сиденье.

– Видимо, мне все же стоит представиться.

В свете от фар он поднял «консервы», снял кепи и обернулся. Тонкая рука провела по скуле, выбившуюся прядь светлых волос трепал ночной ветер.

– Меня зовут Ирен Адлер.

Был вечер, люди ехали домой. На углу Калужской площади и Ленинского проспекта образовалась безнадежная пробка…