Импровизаторы. Саквояж мадам Ренар

– Ну, профессор, вы ведь понимаете, – клиентка снисходительно улыбнулась. – Все эти межрелигиозные конфликты не имеют никакого смысла. Любой думающий человек в наши дни понимает, что любая религия содержит черты универсализма. Наши внуки будут жить в мире без войн. Универсализм культур, очевидность относительности понятий о добре и зле – все это уже делает свое дело.

У профессора отвисла челюсть.

– Все эти домоткано-посконные ценности уходят в прошлое, – с энтузиазмом продолжала клиентка. – Все эти глупости про то, что мужчины правят миром… Все это бессмысленное самопожертвование, возложение себя на алтарь… Буддизм, конечно, наиболее близок к гармоничному пониманию свободной личности. Да. Да. Согласна с вами.

Профессор Мрако́бес методично устанавливал на столе штативы, трубки и колбы.

– Раз-два-три… шестнадцать. Гм. Думаю, мы можем снять энергетические блоки, – произнес он наконец.

– У вас получится?

– Дорого, – предупредил профессор, – большие энергетические затраты. Но я могу это сделать. Вот лицензия Колумбийского Университета Всемирной Дисперсии.

Он вынул из ящика стола лист плотной бумаги, встряхнул его и показал в зал. На белом листе тут же стали проявляться строчки. Последней появилась печать. Затем все исчезло.

– С вас двести тысяч, у меня предоплата, спасибо.

– Мне для ребенка, – клиентка достала деньги, – ничего не жалко.

Профессор начал монтировать сложную систему: колбу с трубкой для перегонки, откуда тянулся шланг к огромной, очень длинной прозрачной трубе, которая, в свою очередь, была подключена к здоровенному медному крану.

– Простите, а что это? – нервно спросила Елена Суицидаль. – Никогда не видела такого…

– Это и неудивительно. Воздействия транспсихологического характера держатся в секрете. Технология ведь, по сути, элементарна. А в случае ее распространения крупнейшие фармацевтические компании ждет крах. Вы ведь знаете, что химические витамины усваиваются только на десять процентов? Шарлатанство чистой воды! Транспсихологические воздействия сделают ненужными все сомнительные препараты. Просто уничтожат мировую фармакопею.

– Ох, и не говорите, – поддержала Елена Суицидаль. – Кругом одни жулики! Вся современная фармацевтика – на девяносто процентов шарлатанство! Я вам больше скажу: общество потребления воспитывает идиотов!

Профессор даже оторвался от процесса.

– Согласен. Согласен с каждым словом, мадам!

– Их цель – распространить невежество, сделать из людей бессловесный скот!

– Да, мадам!

– Вы ведь понимаете, что думающие люди никому не нужны. Они, по сути, убивают общество потребления!

– Притом цинично убивают, мадам.

– Вот именно! Вместо поиска причины болезни принято устранять ее симптомы. Традиционная медицина прикрывает собственную несостоятельность запретами! Давайте, давайте запретим гомеопатию! Лечение электрическими импульсами – туда же! Закроем центры йоги! Отдадим под суд специалистов по акупунктуре, регрессивному гипнозу и чистке ДНК! Чего еще ждать в тоталитарном государстве?!

Мрако́бес поднял руку, и женщина замолчала.

– Думайте о вашем мальчике. Вот вам коврик, лягте поудобнее, не стесняйтесь. Теперь вспоминайте лучшие моменты, когда вы были душевно близки.

Елена Суицидаль послушно улеглась на голубой спортивный коврик и вытянула ноги.

Зазвучала музыка. Казалось, она говорит о смерти, но и о бессмертии, о боли, но одновременно и о счастье. О нежности. О материнской любви. Вокруг глаз Елены Суицидаль проступили зелёные фосфоресцирующие круги.

Мрако́бес поднес к трубке спичку, по трубке пронеслась голубая молния, заполнила ее всю и тут же вылетела наружу. Звук напоминал взрыв и рев разъяренного льва одновременно. Клиентка в панике вскочила, но тут же кинулась на пол и забилась под коврик. В публике ахали и вскрикивали.

– Всё, – нарушил тишину профессор. – Я снял вашему мальчику все блоки. Он свободен!

Елена Суицидаль поднялась, на всякий случай завернувшись в ковер. И тут увидела, как в зале встают четыре девушки. Все они были в чем-то длинном, пестром, вроде свободных рубах. А потом над их головами вскинулись и развернулись плакаты. Загремел мегафон.

– Все, что здесь происходит, – очередная попытка насадить стереотипное мышление, неужели вы этого не видите? – говорила та, что выглядела серой мышкой. Голос ее отражался от стен, на тонких руках дрожали бисерные браслеты. – Я хочу спросить присутствующих в зале женщин и девушек: вам точно нравится, когда ваши принципы втаптывают в грязь? Вы и дальше готовы смеяться, когда вам не смешно, в мире, где мужчины навязывают вам свою волю?

Профессор Мрако́бес торопливо поднял на лоб свои синие очки.

– Опять студентки Академии Энергетических Инверсий? Передайте, что у них снова недоразумение. Практиканток я не смогу принять раньше ноября!

…В эту минуту в темноте затарахтело, вдалеке мелькнул свет. Свет приближался – желтый, тусклый. На дорогу выехал автомобиль. Из последних сил, спотыкаясь, компаньоны бросились к автомобилю.