In medias res

«Ну, как? Он еще разговаривает? Бредит… Про Бога вспоминает. Ладно, побеседуем… Что – Бог… Если он и есть, то там, на небе. А я – здесь, на земле. И я тебя спрашиваю. Даю, так сказать, возможность покаяться! Спрашиваю не от имени смерти, а от имени жизни. Что же ты не погрешил всласть? Надеялся получить за свою постылую аскезу премию на небесах? В виде бессмертия души? Какой – склеротической? Ха-ха! Нужна Господу твоя забывающая самое себя душа?! А поскольку никто и не ждет ее – склеротическую твою душу, то и Господа, может быть, там вовсе нет. Неужели ты до сих пор не понял? А есть только, уж извольте простить, Маэстро… Ведь если кто и был вестником свободы, так это он, – Ваш покорный слуга. Бог-то заманивал лишь свободой отказа, отречения от жизненных благ, а я – дьявол, раскладывал весь товар, вводил тебя в свой супермаркет. И ты прошел мимо, растяпа… Да! – Я, именно я, предлагал тебе варианты – на твое усмотрение, то, бишь, предоставлял свободу, а не Бог. А ты, дурак, в надежде на то, что тебя похлопает по плечу Господь, не воспользовался деловыми предложениями!.. И не разбогател. Не словил желанный кайф. Не пожил в свое удовольствие. Не поблудил. Главное – не поблудил! Такое упущение! Не набрал коллекцию всех возможных удовольствий и прегрешений. Или лучше: «удовольствий-прегрешений», через дефис. И не скучно тебе? Искал, видишь ли, истину! А истинно то, что рекламируется. Всё равно – мыло, шампунь, сникерс. И то, чем рекламируется. В основном – верчением задницы. Задница (гладкая, аппетитная!) – и есть истина! А большего – не дано. Большего, чем обещание оргазма. Вам, сударь, кажется это цинично? Но цинизм вполне неуязвим! Ибо – плюет на всё. Что, сударь, Вы стонете? Больно?.. И не божественный напиток небесных воспарений поможет Вам, а дьявольское зелье. (Дайте ему наркотик!) Где она, твоя душа? Вот сейчас сделают тебе укол – и пусть немножко погуляет по раю. А весь рай – вот в этой ампуле! Пусть душа твоя потешится слегка, покуда еще теплится в твоей изношенной плоти. Догорит и она, как свечечка и – только дым сизый, совсем неблаговонный…»

«Ты прав, Маэстро дьявол. Моя плоть перестает быть моею. Но есть у меня мои близкие. – И моя плоть, и не моя. Это и «я», и «не-я». Моя плоть успела продлить себя. И может быть, душа – тоже. Став отцом, я по-настоящему понял, что я и сын, что через меня течет род, на-род. Я – только частица, звенышко в цепи. И именно потому, что я служил не только себе, я служил не только плоти, но и духу. Ведь отцовство – это ответственность. Признание ответственности за свой выбор. А понимание отцовства – это и приобщение к отечеству. И значит, – к духовно близким людям, родственным душам. Они – были во мне. Я остаюсь – в них… Нам не о чем спорить, дьявол. Я только спрошу тебя: «Есть ли у тебя дети? Растил ли ты их?» И еще: «Вспоминал ли ты о родителях? Вообще – любил ли (и оберегал!) кого-то?»…

«Где же ты, дьявол? Что же не отвечаешь? Помалкиваешь. Но, думаю, это продлится недолго. Всё равно без меня соскучишься…»

Сюжеты из повседневности