Читаем Иnаче №2 1997 полностью

Человек страшится ее не как возможного исчезновения, а как неопределенности (отсутствия пределов, беспредельности). Опять же - а, вдруг придется родиться еще раз? Мысль о том, что эту т.н. жизнь придется жить по-новой - невыносима для человека.

(Припоминаю опыт двух лет службы в советской армии. Наверное, около полугода после дембеля меня мучал кошмарный сон, будто бы меня no-новой забирают в солдаты - стригут налысо, выдают шинель, заставляют пришивать подворотнички и прочая. Невыразимая тоска, господа!)

Строго говоря, из всех состояний, в которых может оказаться человек (его, с позволения сказать, самосознающая монада) жизнь в физическом теле на планете Земля наиболее соответствует понятию смерти в его общепринятой интерпретации. Все остальные состояния будут восприниматься с чувством огромного облегчения. Впрочем, огромность эта варьируется - в зависимости от структуры монады. А структурирование ее, ее обогащение и огранка в наиболее плотных слоях Универсума (на таких космических шарах, как Земной) и есть любовь. Так испытывает ее к нам Отец Небесный…

Поэтому тут все мертвые и они жадно хватают живых, когда те нечаянно или по делу (со спецзаданием, например) к ним забредают.

Что еще нужно сказать о смерти? Да! О самоубийстве. Дело абсолютно бесперспективное - все равно поймают.

При всем при том я признаю: далеко не всякий с восторгом воспримет новость о том, что смерти нет. Человек существо парадоксальное, душа его темна и может ей ой как сладка мысль о предстоящем ничто.

Опять же, реинкарнационные циклы носят дискретный характер, а стало быть провалы памяти в разрывах, действительно, как бы ликвидируют предыдущий опыт (т.е. собственно жизнь). Он, конечно, сохраняется в снятом виде в структуре монады, однако разархивировать его трудно, да и небезопасно. Во всяком случае, в этом мире, при посредстве этих мозгов. А что будет в том - смерть покажет.

А мы посмотрим.

О тех, кто посетил сей мир в его минуты роковыя

Человечество - это немного ангелов, немного демонов и тучи разноцветных организмов. Конечно. Но и эти "немного" исчисляются сотнями тысяч.

Что только не воплощается сегодня на планете Земля! Под покровом стандартных двуногих макроорганизмов кроются порой сущности весьма экзотические. Космические странники и скорбные бодхисаттвы, разведчики с дальних звезд и контрразведчики с ближних, локальные боги и богини древности.

Симптоматично, что кроме сущностей во множестве воплощаются также и мечты. В частности - мечты о неизбежном.

…Вторая половина т.н. XX века, заключительный парад воплощений, межманвантарье, самый продуктивный период для творчества и для наблюдений. Стык огромных времен, вселенский, всеисторический карнавал.

Кто из его участников выйдет в финал и сумеет ворваться в пустующее настоящее? (далее неразборчиво)

О любви

Любовь.

О смысловых перевертышах

Их невероятное множество. Просто диву даешься, когда слышишь все это.

Простой пример навскидку:

"Милости просим" и "Благодарю" (Благо - дарю) - имеют сейчас в просторечии прямо противоположный смысл. Посмотрите повнимательнее.

Или: "Ад" (геенна огненная) по-санскритски - "ади", т.е. изначальный, первосущностный, т.н. "мир огненный" или мир творческого горения. Понятно, что всякой сволочи там неуютно, но для нас-то с вами, творческих личностей, это же дом родной! И бояться вовсе необязательно.

Далее: кто такой Сатана? Во-первых, не "кто", а "что". Сатана (сатхана) на древнеарийском - творчество. Я допускаю, что кое-кто сильно страшится творческой личности, но не до такой же степени!

И прочая, и прочая.

Вот в мире таких, вывернутых наизнанку, понятий вам выпало жить…

О техниках жизни

Лучшая из них - техника воды. Давите на безысходную ситуацию равномерно во все стороны сразу и вы обязательно отыщете спасительную цель - просочитесь наружу. А так как для приличного человека вся его жизнь - сплошная безысходная ситуация, то и надо всегда быть водою.

(Важное разъяснение: я тут имею в виду воду не как сакральную стихию, а только как удобную иллюстрацию к конкретной экзистенциальной тактике. В сущностном же плане необходимо пребывать в двух состояниях - плазмы и алмаза. Пребывать в них, невзирая на угрозы и требования понурой объективности (внешнего) быть как можно более пластилиновым.)

Общепринятыми же являются: либо техника щепки (вообще не сопротивляться течению бытия), либо техника стрелы (ставить перед собой цели и устремляться к ним). Ввиду некоторой идиотичности первого подхода рассмотрим только второй - целеполагательный. Не правда ли, грустно наблюдать человека, задавшегося целью. Теперь уже ОНА будет управлять им всю оставшуюся жизнь, в то время как вероятность правильного выбора цели всегда равна нулю (нередко, кстати, осознавшие это предпочитают - из чувства здорового протеста - сделаться просто "щепками", но что толку?) Итак, между точкой выбора цели и целью можно провести (причем только одну) убогую прямую. Именно она называется жизнь.

Перейти на страницу:

Все книги серии Рок-самиздат

В рожу! №1
В рожу! №1

Данный журнал В РОЖУ! (Вопросы РОк-Журналистики) или, как я его по-отцовски ласково люблю называть:"Веселые Рассказы О Жизни Ума­лишенных", являет собой предмет всеобщей гордости и великого стыда всех членов Редакции. Журнал — эта сборник статей, по содержанию делящихся на: - малостебовые, - среднестебовые - крупностебовые, (сильнокрупностебовые еще не поступали) Цензуры у нас нет, если не считать Совесть - лучший контролер. Самая кипучая натура - это Я (аплодисменты). Остальные - флегматичные ленивцы, из которых приходится выбивать статьи всяческими изощрениями и ухищрениями. Всей Редакции Муза почему-то представляется Продавщицей пива(!), явившейся к ним на дом с десятилитровой канистрой. Трезвыми писать отказываются и сил у них хватает лишь на то, чтобы придумать себе очередной стебовый псевдоним.

Неизвестен Автор

Искусство и Дизайн

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
Айвазовский
Айвазовский

Иван Константинович Айвазовский — всемирно известный маринист, представитель «золотого века» отечественной культуры, один из немногих художников России, снискавший громкую мировую славу. Автор около шести тысяч произведений, участник более ста двадцати выставок, кавалер многих российских и иностранных орденов, он находил время и для обширной общественной, просветительской, благотворительной деятельности. Путешествия по странам Западной Европы, поездки в Турцию и на Кавказ стали важными вехами его творческого пути, но все же вдохновение он черпал прежде всего в родной Феодосии. Творческие замыслы, вдохновение, душевный отдых и стремление к новым свершениям даровало ему Черное море, которому он посвятил свой талант. Две стихии — морская и живописная — воспринимались им нераздельно, как неизменный исток творчества, сопутствовали его жизненному пути, его разочарованиям и успехам, бурям и штилям, сопровождая стремление истинного художника — служить Искусству и Отечеству.

Екатерина Александровна Скоробогачева , Екатерина Скоробогачева , Лев Арнольдович Вагнер , Надежда Семеновна Григорович , Юлия Игоревна Андреева

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / Документальное
Айвазовский
Айвазовский

Иван Константинович Айвазовский — всемирно известный маринист, представитель «золотого века» отечественной культуры, один из немногих художников России, снискавший громкую мировую славу. Автор около шести тысяч произведений, участник более ста двадцати выставок, кавалер многих российских и иностранных орденов, он находил время и для обширной общественной, просветительской, благотворительной деятельности. Путешествия по странам Западной Европы, поездки в Турцию и на Кавказ стали важными вехами его творческого пути, но всё же вдохновение он черпал прежде всего в родной Феодосии. Творческие замыслы, вдохновение, душевный отдых и стремление к новым свершениям даровало ему Чёрное море, которому он посвятил свой талант. Две стихии — морская и живописная — воспринимались им нераздельно, как неизменный исток творчества, сопутствовали его жизненному пути, его разочарованиям и успехам, бурям и штилям, сопровождая стремление истинного художника — служить Искусству и Отечеству.

Екатерина Александровна Скоробогачева

Искусство и Дизайн