Иная судьба. Книга III

Но многие горожане, поговаривая о предстоящем бале, многозначительно закатывали глаза: о-о, мы-то знаем наверняка, в чём главная подоплёка! Праздник — это хорошо, ей-богу, и мир на полсотни лет вперёд — хорошо; но наверняка на балу объявят ещё о кое-чём важном. Не понимаете? Ну как же, наш герцог со своей новообретённой герцогинюшкой уже третий месяц как вместе, так что… Люди они молодые, в самом соку, да и молва трубит, что не богомольями и молебнами они себе наследника у небес испрашивают, а честно отдают друг дружке супружеский долг, не уклоняясь, не отлынивая. Пора бы уж… плодам-то сих отдач проявиться. Заявить, так сказать, во всеуслышанье…

Герцог был бы очень удивлён, услыхав подобное.

Ибо некое пророчество, изречённое недавно его святейшеством, хоть и коснулось его ушей — как, впрочем, и всех присутствующих — но тотчас забылось — по приказанию того же Аврелия. Зачем, для чего глава всея церкви отшиб память стольким людям? Трудно сказать. Пути Папы неисповедимы. Остаётся лишь предполажить, что, храня в памяти полученное известие, Жильберт д’Эстре вряд ли удовлетворился бы несколькими плюхами, навешанными королю Франкии… Скорее всего, финал их недружелюбного разговора оказался бы куда печальнее, что нехорошо сложилось бы на дальнейших взаимоотношениях. А так… Ну, повздорили, по-мужски выяснили отношения… Помирились. И вновь горизонты большой политики чисты, а главное — нет тайных камней за пазухой, и дружба двух государей по-прежнему крепка.

Но… толпе не объяснишь. У неё свои измышления, своя логика… Впрочем, выводы она иногда делает весьма верные.

Зеркальная гостиная сияла. Танцевальный зал блистал великолепием, пестротой нарядов, благоухал духами на чистых шейках дам, гремел музыкой, пенился игристыми винами… Ох, и досталось сегодня Марте! Но в перерывах между дружескими и милостивыми кивками представляемым гостям, между целованием рук и радушными улыбками она успела потанцевать три танца с Жилем, два — с «господином Анри», один — с женихом Аквители Восьмой Поднебесной… Та была совершенно не в претензии, поглядывая на юную герцогиню задумчиво и изучающе, а потом хитро напросилась на встречу «как-нибудь на днях»… Жильберт отчего-то был недоволен, но Максимилиан Фуке благожелательно кивнул Марте, и объяснил потом, что порой связь между государствами упрочняется куда сильнее дружескими отношениями, чем подписанными бумагами. А главное — герцогиня уже зарекомендовала себя хорошей девочкой, с твёрдыми моральными устоями, её с пути истинного не собьёшь, ежели его светлость тревожит именно этот а с п е к т… А вот повлиять благотворно на достаточно долго шалившую в молодости Аквитель она сможет. Её светлости Марте это вообще свойственно — менять окружающих людей к лучшему…

Уже свечи на сверкающих люстрах, вознесённых к потолку, прогорели наполовину; уже трижды открывали окна, чтобы освежить и проветрить зал…

И получилось, что торжество, которого герцогиня поначалу опасалась, прошло для неё без сучка, без задоринки. Можно сказать, что весело (в те моменты, когда забывала, что она герцогиня и хозяйка.) Если и были затруднения, то ерундовые. Например, такие, как четыре пустующих стула, обнаруженные, когда гости рассаживались к парадному ужину. Оказывается, четверо из эльфов внезапно и одновременно приболели, и вынуждены были покинуть Гайярд, из вежливости — не привлекая внимания любезных хозяев. Что ж, с согласия островитян и к их беспримерному восторгу, на свободные места тотчас усадили дирижёра оркестра и его виртуозов — Первую Скрипку, Первый Альт, Первую Флейту. И то сказать, оставшимся эльфам во главе с королевой куда интереснее оказалось общество музыкантов, чем надутых соотечественников…

Всё шло замечательно.

Его величество Генрих, усаженный на почётное место между хозяином и хозяйкой, усердно ухаживал за герцогиней. Но делал это столь почтительно и без малейшего намёка на фривольность и флирт, что даже у самых легкомысленных зрителей, не особо обременённых моральными устоями, не возникало сомнения в сугубой дружественности их отношений. И те из них, которые исподволь прочили герцогине д’Эстре участь новой фаворитки, невольно приуныли: похоже, повода для сплетен у них не будет… А уж слышали бы они их разговор!

— Господин Анри нынче что-то уж очень печален, — озабоченно заметила Марта. — Да ну их, этих перепёлок!.. простите, сир, я хотела сказать — лучше предложите мне что-нибудь, не такое пахучее, эти птички отчего-то так распахлись шафраном, что я вот-вот расчихаюсь… Лучше отрежьте мне во-от от того кусочка буженины, да, с того края, где Жиль только что отрезал…

— Вы любите мясо с кровью? — искренне удивился Его Величество. — Впервые встречаю у дам такие предпочтения…

— Ах, я сама не знаю… Просто вдруг захотелось. Я вообще-то не очень привыкла к мясу, его у нас никогда не было столько, чтобы наесться вдоволь, оттого-то, наверное, я на него сейчас и кидаюсь. И всё время какая-то голодная…