Иная судьба. Книга III

Девчонка фыркнула. При ближайшем рассмотрении оказалась она щуплой девицей лет четырнадцати, с серыми глазищами, и без того громадными, а тут ещё и увеличенными очками, в ветхой драной одежонке вроде балахона… Аннет вдруг вспомнился приснопамятный недоучка Лир в его засаленной мантии. Впрочем, возможно, девчонке просто-напросто надеть больше нечего. Беглого взгляда на единственную комнату, служащую одновременно и кухней, и прихожей, и вроде как гостиной, хватало, чтобы понять: в этом домишке царит бедность. Она проглядывала во всём: и в линялых домотканых ковриках, вытертых кое-где до нитей основы, и в древнем, с виду столетнем, столе и трёх стульях, щелястых, еле-еле держащихся на ножках, и в выщербленных оловянных тарелках на единственной кухонной полке, и в перекосившихся ободках светильника под самым потолком… Впрочем, три единственных свечи в нём горели относительно ярко, а сама комната была чистейшей, словно ежедневно отдраивались половицы, оттирались пыль и очаговая копоть и менялись, как в лучших трактирах, полотенца рядом с рукомойником. Пусть и посеревшие от времени.

— Сабрина я, — стараясь выглядеть солидно, отозвалась юница. — Ведьма, как есть, но не карга. Вот. Я тут теперь вместо бабки. Давай, проходи, садись. А ты сама-то кто есть?

Аннет осторожно опустилась на стул, на удивление крепкий, даже не покачнувшийся. И вдруг почувствовала, насколько устала. Груз двух бессонных ночей и хлопот над больными, и близость Анри, и смерть Дианы, и стремление начать жизнь сызнова — всё вдруг опустилось на спину.

— Попить не найдётся?

Помедлив, будто отчего-то заколебавшись, девчонка черпанула ковшом воды из бадейки, пристроенной на скамье рядом с очагом и плитой. Налила в большую глиняную кружку. Буркнула:

— Серебра не держим-с, не обессудьте.

Тут только Аннет поняла, насколько иссохла и проголодалась. Одним махом осушив кружку, протянула хозяйке:

— Ещё.

— С похмелья, что ли? — проворчала та, хоть и беззлобно, чувствуется, больше для порядка. Налила, но поторопила: — Ты, давай, пей-пей, но особо не засиживайся. Говори желание да выметайся. Нечего мне тут…

Аннет вытерла ладонью рот, перевела дыхание. Глянула на белобрысую. Та сердито нахмурилась, поправила очки. Левый заушник прикреплялся к оправе толстой медной проволокой, а сам раритет, похоже, достался Сабрине от той самой бабки, которую она то и дело поминала, и был явно большеват, потому что то и дело сползал.

— Желание?

— Ну да. — Поддев рукава балахона и сверкнув тощими мослами, ведьмочка уселась, облокотившись на столешницу, глянула сурово. — Зеркальный портал оплачивается вместе с желанием. Пришла — загадывай, получай по мере моих сил и убирайся на все четыре стороны. И живей, а то у меня к твоему зеркалу привязка: если не исполню, чего попросишь — плохо мне будет. Черти зелёные, придумали порядочки… При Дианку мне бабка успела пересказать, но тебе того, что ей, уже не нужно… Давай, загадывай, раз явилась. Но только держи в уме, что я не всё могу. Бабка три недели как померла. Силу мне отдать успела, но я с ней ещё не того… Не освоилась. Могу и переборщить.

Глаза её хитро и торжествующе блеснули.

— Везёт мне на недоучек, — беззлобно отозвалась Аннет. Щёки хозяйки так и вспыхнули он негодования, но… Промолчала Сабриночка. Видать, и впрямь, с бабкиной силой пока не очень дружила. — Ты вот что, дитя природы… Приюти меня на ночь, да поесть что-нибудь сообрази. А завтра расскажешь мне, что и как тут у вас устроено — и свободна. Вернее сказать, я — свободна, потому что уйду на все четыре стороны, как ты и просишь. Вот тебе моё желание. Как раз по силам. Справишься.

Юное создание растерялось. Почесало в затылке.

— Э-э… Как-то… Чужие мне тут не нужны…

— Желание, — твёрдо повторила Аннет.

И, кое-что вспомнив, запустила руку в карман. Наугад нащупала монету из тех, коими щедро одарил её на дорогу его преосвященство архиепископ. Брякнула об стол полновесным золотым.

Девчонка не сводила глаз с жёлтого кружочка с точёным королевским профилем.

— Какое же это желание? — промямлила нехотя. — Это ж просто… постой. Ночлег. Ты же платишь. Оставайся, так и быть, только насчёт поесть — особо не рассчитывай, мало у меня… Желание давай говори.

Аннет глянула в голодные жадные глаза.

— Это не плата. Подарок. Поняла? Что загадала, на том стою. По правилам это?

Девчонка, поколебавшись, потянула руку к монете… Отдёрнула. Прислушалась к себе.

— Вроде по правилам, — сказала неуверенно. — Ну, раз так…

Золотой растворился в недрах грубого балахона.