Иная судьба. Книга III

— Так мы и потеряли Старого герцога. Хоть был он и не старик, прозвали его так, чтоб не путать с новым, А Жиль очень уж тосковал по ним обоим, — добавила Аглая, и глаза её затуманись грустью. — Оттого и заклятье сплёл. Говорит: на мне вся Галлия, нельзя мне сильно горевать, так пусть лишний раз никто не напоминает о моих потерях. Иначе начну или лютовать, как отец, или сопьюсь. А на кого провинцию оставить? Бедный мальчик мой… Я ж его с Винсентом обоих к груди прикладывала, вместе сосали, друг друга отпихивали, потом спали в одной колыбели, обнявшись; как мне его сыном-то не считать? Так что, — вытерла глаза. — Берегите себя, ваша светлость. Ради муженька своего дорогого, который, не ровён час, если с вами что случится — может и не пережить, как и его отец.

Они долго молчали, вглядываясь в исходящие паром чашки чая, постепенно остывающие.

— Вот и всё что я могу сказать, — закончила Аглая. — Никто вам большего не откроет. Из слуг разве что самые старшие, вроде нашего Франсуа, кое-что сохранили в памяти, но те хорошо если слово в слово за мной повторят, а то и меньше. А остальной народ, почитай, прежнего хозяина совсем забыл…

…Вернувшись к себе, Марта уселась за письменный столик и долго думала, подперев щёку рукой. Затем достала из сек-ре-те-ра объёмистый свиток. Развернула.

«Задание моей разлюбезной жёнушке на время моего отсутствия».

Слабо улыбнулась.

Придвинула чернильницу, окунула пёрышко, и твёрдой рукой дописала к длинному списку.

«25. Его светлость Старый Герцог. Её светлость Эстер. Непременно расспросить супруга о его родителях. Пусть мы познакомимся хотя бы по его рассказам».

И ещё написала, подумав:

«26. Живой замок. Сердце Гайярда. Так хочется узнать побольше»!

Маркиз, внимательно следящий за ней со шкафа, одобрительно минул жёлтыми глазищами. Пррравильная хозяйка, пррравильная…

* * *

Они встретились в библиотеке, в отдалённом уголке, у большого углового окна с видом на парковый фонтан. Максимилиан предпочитал это рабочее место любому другому кабинету, своему ли, хозяйскому — из-за бесконечного моря зелёных макушек дикого леса, колышущегося невдалеке, из-за звонких певучих струй, журчание которых позволяло ему «привести себя в должное состояние и собраться с мыслями». Доротея подозревала, что на самом-то деле тёмного эльфа сюда приманивает его собственная природа, не позволяющая прожить ни дня без насыщенного свежестью и влагой лесного воздуха.

— Господин Фуке!

На лице его отразилась досада. Всем своим видом его чёрная, в преувеличенном усердии согбенная над бумагами фигура демонстрировала: Вы мне мешаете! Тем не менее, как истинный галл, а, значит, и рыцарь, при приближении дамы он встал и покланялся.

Доротее очень хотелось назвать угрюмого секретаря по имени. Но плотно сжатые губы и выражение чрезвычайной занятости, застывшей на физиономии суровее обычного, как-то… не располагали к сердечности обращения

— Вы не могли бы мне помочь? — упавшим тоном добавила она. И совсем уже тихо завершила: — Советом…

А в её утомлённом бессонницей взгляде он прочитал: «Что изменилось между нами?»

— Я весь к услугам вашим, — ответил сухо. «А между нами что-то было?» — сверкнули его бездонные чёрные глазищи. — Однако прошу вас…

Одной рукой, легко, как пёрышко, подхватил кресло из дальнего угла и приставил ближе к столу. С такой торжественностью, будто это был, по меньшей мере, трон.

— Я в растерянности, — призналась компаньонка герцогини, опускаясь на сиденье, обитое атласом. — Это наследство, что свалилось мне, как снег на голову… Я даже хотела от него отказаться, но вдруг поняла, что не смогу, ради памяти Алекса, который жил в этом доме, ради…

На мгновение она сбилась и подняла на Фуке вопросительный взгляд:

«Вас не смущает, что я упоминаю о своём муже? Достаточно ли это… тактично?»

— Вы правильно потупили, сударыня. Здраво и благоразумно.

«Вы вольны говорить о нём и о ком-либо другом сколько угодно. Это ваше дело. Мне безразлично».

— Но это означает, что рано или поздно я должна буду покинуть Гайярд, а я так привязалась к Марте…то есть к её светлости…

«… и ещё…»

— Только к ней?

«Неужели только к ней, сударыня?» В глубине тёмных глаз зажглись крохотные огоньки. «Ну же! Подарите мне хоть тень надежды!»

— … и к девочкам, моим новым ученицам из монастыря святой Урсулы…

«Надежды! Да вы в последнее время меня даже не замечаете! Я уже забыла…»

— Тем более, сударыня, — торопливо заговорил секретарь, отводя взгляд и лихорадочно перебирая бумаги на столе, не замечая, что трижды хватает и кладёт на место один тот же документ. — Вы поступили здраво. При вашей бескорыстности и великодушном сердце, обладая столь значительными средствами, вы теперь в состоянии взять под патронаж не только этот монастырь, но и…

«Что? Что вы забыли»?

— Как… У меня нет ни малейшего опыта в обращении с такими громадными деньгами, в управлении замком. Я не знаю, с чего начать. Посоветуйте же, сударь, что мне делать?

«Как выглядят ваши глаза, Максимилиан. Вы постоянно их отводите. Что же мне делать?»