Иная судьба. Книга III

Дори почувствовала тошноту.

«Бей же!» — оглушительно рявкнул Полоз.

Она бы не справилась. Но от внезапно погорячевшего кольца ощутимо стрельнуло в руку и в плечо, словно подталкивая. И тогда, без замаха, неумело, по-женски, она всё же ткнула кулаком прямо в центр хрустнувшей под ударом противной хитиновой спины «насекомого».

По ушам резанул скрежещущий визг. Мелькнула знакомая синяя вспышка. Запахло палёным. Закружились, сгорая в полёте до пепла, почерневшие клешни.

Змей застонал, выгнувшись, и от инстинктивного удара хвоста попавшийся случайно на пути столик разнесло в щепки. Но тотчас стон оборвался, как это бывает, когда человек от боли закусывает губу. Полоз жадно хватал раскрытой пастью воздух, а на его опалённой груди, запачканной копотью, по центру оставшейся золотой мишени чернела теперь обугленная чешуя, сквозь которую сочилась алая кровь. Запищали, замахали лапками раттусы, их белый коврик распался, зверьки бросились прочь, к сундукам вдоль стены. Зашипели, заплясали змейки и вновь ринулись к кувшинам с водой.

А Доротея так и оцепенела, не в силах отвести глаз с того, кто перед ней стоял.

Чешуя на Полозе встопорщилась, заискрилась… и с шорохом начала сползать, обнажая голую кожу на человеческом торсе, молочно-белом, давно не видевшим солнечных лучей. Взбугрились мышцы на раскинутых руках, сжались в кулаки сильные пальцы, расправилась крепкая грудь, на которой три золотых круга сияли теперь ослепительно и ровно, хоть их и перечерчивали подтёки крови, сочащиеся из места ожога. И над этими кругами Дори явственно видела радужный конус, воронку, через который в новое тело получеловека-полузмея вливались такие же, полыхающие всеми цветами спектра, потоки … силы? магии?

Почувствовав ощутимый укол в руку, торопливо глянула на кольцо. Оно подмигнуло ей синим глазом, будто говоря, что с ним всё в порядке. Незапятнанный недавней убийственной вспышкой, камень сиял дружелюбно и ровно, и Доротея, зная наверняка, что он чист, что он даже не прикоснулся к ядовитой твари, убив её на расстоянии, осторожно тронула его губами, передавая поцелуй Максу.

Он почувствует.

Магическая воронка побледнела, и вместе с последними струями волшебного потока втянулась в Змеиную грудь.

— Простите меня, мои подданные, — словно в пространство бросил Самаэль. — Я всё вам верну. Обещаю.

Тряхнул гривой рассыпавшихся по плечам и доходящих почти до пояса зеленоватых волос. Одна из змеек, с готовностью подскочила с кожаным шнурком наготове. Погладив её по головке, Полоз подхватил полоску кожи и перевязал волосы в хвост. Раскинул руки, и, прикрыв глаза, прошипел несколько слов на странном языке, от которого так и дохнуло древностью.

И вот тогда — всё, наконец, стихло. Успокоилось.

Он открыл глаза, оставшиеся такими же жёлтыми, в золотую крапинку. Полузмей-получеловек. Полоз.

Похоже, вернувший себе не только вторую ипостась.

Раттусы, попискивая, волокли пучки каких-то трав, и, улыбнувшись, опустившись на пол, он позволил им наложить себе на грудь целебную кашицу. Перехватил измученный взгляд Доротеи, не решающейся приблизиться.

— Всссё в порядке, прекрасссная незнакомка. Больше нассс никто не побеспокоит. Просссти, мне надо время — прийти в сссебя. Благодарю. Ты не просто меня ссспасла…

Прикрыл глаза. Словно поборов усталость, вновь поднял веки. Усмехнулся.

— Массстер ещё не понял, что притока сил у него большшше не будет. Пусть побесссится. Я укрепил свой барьер, теперь нам ничего не грозит. Отдохни, незссснакомка, и поссстарайся простить меня зссса неподобающий вид. Я отвык…

Он смежил веки и, кажется, моментально уснул.

А вокруг творилось Нечто.

Смерчики каменной крошки поднимались с ковров, с крышек сундуков и с полотен гобеленов, с припорошенного платья и волос гостьи — и втягивались в невидимые глазу щели в полу. Стены пещеры раздавались в сторону, потолок обрастал плафоном, в просветах между коврами виднелось дерево благородного дуба. Засияла, но тотчас приглушила свет, будто спохватившись и не желая будить спящего хозяина, люстра из благородного звонкого хрусталя. Сундуки потеснились к стенам вплотную, их место занял широкий мягкий диван, сплошным кольцом опоясывающий уже не пещеру — обширную залу. Обозначился в стене очаг, и уже облизывало солидные поленья первое, пока ещё несильное, пламя, к которому, весело приплясывая, протягивали озябшие лапки раттусы, и блаженно жмурились от тепла змейки. Под самим же хозяином вспучился и с натугой выгнулся пол, образовывая широчайшее, воистину княжеское ложе, на которое тотчас навинтились столбики балдахина, невесть откуда упала и окутала их ткань полога, посыпались мягкие подушки…

В изнеможении Дори рухнула на ближайший диван.

Это что она сейчас сотворила, а?