Иная судьба. Книга III

Лохматая миниатюрная белая крыска бесстрашно уселась на задние лапки перед Доротеей, запрокинула голову, чтобы лучше рассмотреть — да так и опрокинулась на спину, потеряв равновесие. Обиженно заверещала, задрыгав лапками. Жирненькое тельце никак не могло перевернуться на живот; но вот набежали такие же беляши, помогли, уволокли, возбуждённо попискивая и оглядываясь на громадную гостью с укоризной, будто это она была виновата…

Доротею разобрал нервный смех. В изнеможении она опустилась на пол там же, где стояла. И ощутила под собой тёплый густой ворс благородного хорасанского ковра, в который так и хотелось запустить пальцы.

Не успела она опомниться, как зелёные змейки, скользнув ей на ноги, расшнуровали и стянули сапожки. Две оказались прямо на плечах, и хвостиками подхватили завязки плаща. Казалось, дай им волю — они с такой же ловкостью, бесшумно, почти не касаясь, расшнуруют ей платье и взобьют по-новому причёску. Это были идеальные горничные. Жёлтая же змейка, пристроившись на скамеечке неподалёку, важно кивала головкой, словно надзирая за работой. Должно быть, местная матушка Аглая…

Плащ сам собой, под шорох маленьких лапок, отполз в сторону и улёгся, тоже как бы сам по себе расправившись, на крышку широкого сундука.

Вообще этих ларей, сундуков и ящиков, окованных медью и бронзой, скопилось тут вдоль известняковых стен, увешанных гобеленами, в неимоверном количестве, причём, вперемешку с мешками из плотной парусины, набитыми, по виду, гравием и галькой, с бесценными напольными вазами из чайнского фарфора, из широких горловин которых вывешивались нити жемчугов разных оттенков, ожерелья из кораллов, опалов, изумрудов… Пещера Али-Бабы, по сравнению с этой, показалась бы жалким сараем.

«Зсссдесь красссиво», — печально промолвил Змей, как бы соглашаясь с немым восторгом гостьи, понятным и без слов. — «Но давным-давно некому отцсссенить всссю ту красссоту, что я сссобирал десссятилетьями… Моя женщина погибла, а дом, который я так любил, ссстал для меня тюрьмой. Но хватит пока об этом. Ты уссстала. Расссполагайссся. Хорошо, что ты не боишшшься раттусссов и сссерпентин, они добрый и славный народецссс, жаль только, что для тебя немой. Я общаюсссь с ними на их язсссыке, но мысссленно, тебе же этого не дано. Но ты им понравиласссь».

Змейки-серпентинки выстроились клином, и живой указательной стрелкой заскользили куда-то вглубь жилища.

«Сссмотри, они тебя зсссовут».

Заинтригованная, Доротея поднялась на ноги. До чего же было приятно после полудня хождения идти по мягкой поверхности, шекочущей через чулки! Томик поэмы Ростана она пристроила туда же, где и плащ, рассудив, что местные обитатели на её вещи не покусятся. Живая «стрелка» привела её в один из закоулков пещеры, просторную нишу, где вдоль круглого паласа были разложены подушки. Посередине на низких золотых львиных лапах покоился обширный круглый же стол, на который уже стаскивались лохматыми… раттусами? головки сыра, завёрнутые в льняную ткань, лепёшки, ваза и изюмом и орехами, узкогорлый кувшин, явно не пустой. Отдельно, не расплескав ни капли, водрузилась чаша с розовой водой для омовения пальцев, а рядом — полотенце…

«Просссти, мои запасы ссскудны, я не рассчитывал на госсстью… И не сссмогу сссоставить тебе компанию — по крайней мере, сссейчассс, пока я в этом облике. Прими мою трапезсссу, не обессудь. А я пока удалюсссь, чтобы не сссмущать тебя».

Чувствуя, что от избытка впечатлений, кружится голова, Доротея присела на роскошную подушку.

Происходило что-то небывалое. Она была в гостях у говорящего Змея, под землёй, в пещере, набитой сокровищами мира, прислуживали ей змейки и необычные крысёныши, и вместе с тем — её похитили, и прямо сейчас пытаются отыскать в лабиринте, который она до этого исходила вдоль и поперёк… В голове всё перемешалось. Было от чего сойти с ума.

Мохнатая мордочка ткнулась ей в ладонь. Красные глазки глянули вопрошающе. Выразительно принюхался нос, вытянувшись в струнку на острый запах выдержанного сыра… Рот у Дори так и наполнился слюной.

Хорошо бы, этот Змей и впрямь только пошутил, что не отпустит её.

В любом случае — она нашла убежище. Остальное решится потом. Живот, наконец, свело от голода, а немудрящая еда казалась восхитительной уже на вид. Поесть, перевести дух, расспросить хозяина о том…

— Постойте! — крикнула вслед торопливо. — Я даже не спросила, как вас зовут! И куда я попала?

Мощное тело скользило по коврам почти бесшумно, и поэтому Змей возник перед ней как-то быстро, пугаюше.

«Ты в проклятом Некрополисссе. В Граде Обречённом. Который был когда-то Городом Зсссолотым, моим городом…»

Рука Доротеи с кусочком сыра опустилась сама собой, на радость белым малышам.

Она читала об этом. Но сочла тогда лишь красивой легендой…

— Самаэль? — спросила осторожно, сама себе не веря.

Вздохнув, он дважды обернулся вокруг ковра, положил умную голову на хвост. Сказал с тоской: