Иная судьба. Книга III

Отец Бенедикт с доверенными лицами продумывал защиту для юной герцогини.

Марта вместе с дядюшкой, мастером Жаном, молилась в Соборе Серафима Эстрейского, в надежде на помощь небесного покровителя, ибо — сам не плошай, но и гордыней не майся. Сказано: «Просите — и дано будет вам; ищите — и обрящете».

Максимилиан Фуке, тёмный эльф, уже считав выходные координаты перехода, открытого Аннет, мчался верхами вместе с братьями Туком и Исааком и с маленьким бывшим писарем Бомарше в поместье Суммира, на поиски древнего портала.

А в центре Града Обречённых, вернее — п о д центром, в подземельях бывшего замка князя Самаэля графиня Доротея Смоллет уже спешила за хозяином здешних мест, всё ещё пребывающем в змеином обличье. И Тьма смыкалась за её спиной, но кольцо на пальце упорно освещало дорогу, а заодно и сигналило тёмному эльфу, где бы он сейчас ни был: мы здесь! Мы живы!

Всё это обдумывалось, творилось, меняясь по хотению или капризу вершителей судеб. Подхватывались и сплетались в невидимые косы нити жизней знакомых и незнакомых людей. Чьи-то — отбрасывались прочь навсегда. Чьи-то выдёргивались из кос соседних и оказывались там, где, вроде бы, не должны были оказаться. На ходу перекраивалась сама История, и вот уже драма оборачивалась романтической встречей, шантаж заканчивался фарсом, готовящийся очередной Армагеддон рассыпался карточным домиком…

…и в том, что ближе к полуночи на тех же антресолях Сабрининого дома, до полусмерти напугав своим появлением хозяйку, возник Максимилиан Фуке собственной персоной, малость помятый после пространственного перехода, но полный решимости, с горящими глазами и с обнажённой шпагой в руке — не было уже ничего удивительного.

* * *

Той порой, когда магия восстанавливалась окончательно, и можно было вложить её в заклинания и эликсиры, не экономя; тем каждым утром, каждым ранним часом, дарующим новые силы — Сабрина весьма дорожила. Мало того, что удавались самые сложные заказы; именно в это время лучше всего постигались из бабкиной книги новые заклинания, а они с каждым разом становились всё вычурней и требовали всё большей отдачи. Ей так хотелось стать, наконец, хорошей ведьмой, и не из тщеславия, нет! Просто очень уж дрянным выглядело будущее, ежели она провалит свой экзамен на мастерство. Хоть тресни, но надо стать лучшей. Плохо, что у бабки не осталось ни подруг, ни товарок, таких же старых ведьмистых грымз, кто хоть чуточку посоветовал бы Сабринке в её деле, подправил, если что не так. Капрал Вуд, который каждый выходной ехидно напоминает, что, мол, хватит бездельничать, надо готовиться к испытаниям… на все вопросы, где бы ей повстречать настоящих ведьм, поговорить, ума набраться — лишь нехорошо усмехается. На испытаниях и увидишь, говорит. А самой ходить по домам, расспрашивать… страшно. Это в их квартале её знают, а в соседний — одной лучше не соваться, а у неё никого нет в сопровождающие.

Хотя теперь вот появился боцман Хуберт. Смешное прозвище — Хуберт… На самом деле он Хьюго, но у них в команде есть ещё один Хью, одноглазый, и попал он в экипаж первее Вальжана, потому-то так и остался Хью, а боцмана, чтобы не путать, окрестили Хубертом. Похожее имя и… звучное. А что? Он не возражал.

Да, отличная мысль. Хуберт не откажется её провожать. Как там Аннет говорила? «В лоскуты любого порвёт». С таким нигде не страшно.

Сабрина вздохнула. Пить хотелось ужасно. Вечером её так скрутило, что, кажется, впервые в жизни она потеряла сознание. Пошёл отъём магии, да такой, что у ведьмочки в глазах потемнело. Она как раз спускалась на кухню, так хоть успела вцепиться в перила, иначе загремела бы по ступенькам… Открыла глаза — а она уже в своей постели, с мокрым лицом, рядом перепуганная Аннет, зелёный от обессиливания боцман, костерящий на все корки Самаэля… Она тогда лишь глаза прикрыла, не отвечая, будто ей всё ещё плохо. Потому что сил вступиться за отца не было. А он не хотел, не по своей воле сейчас оттянул силы и у неё, и, наверное, у всего Некрополиса. Сабринка знала это доподлинно, потому что, хоть и в забытьи, но отчётливо услышала Глас:

«Простите меня, мои подданные. Я всё вам верну. Обещаю».

Может, капля Сабрининой силы поможет ему освободиться? Сказать бы ему, что если нужно — пусть берёт всё!

До самой ночи ей пришлось отлёживаться. Поэтому и не спалось, хоть ведьмочка и ругала сама себя: раньше ляжешь — раньше встанешь, а проблудишь ночью — и прощай, утренние часы магии! Лежала, маялась, пока горло не пересохло настолько, что терпеть стало невмоготу. Вздохнув, кое-как встала, преодолевая головокружение, нашарила сабо — но потом отпихнула, решив не стучать деревянными подошвами, иначе разбудит и жилицу, и жильца. Босиком прокралась вниз, к бочонку с водой. А ведь хорошо, что не обулась, в темноте голой ногой нашаривать ступени легче. Хоть и знаешь их все наперечёт…