Иная судьба. Книга III

Янус недоумённо фыркнул одной мордой, второй ткнулся в ладонь, напоминая о себе. Многозначительно щёлкнул обеими хвостами по ящичку с рукодельными причиндалами.

Ах, да…

Прикрикнув на Хуберта, чтобы он спокойно сидел за столом и не разматывал полотенце, она плеснула в блюдце бренди — крыс даже поморщился от резкого запаха и затряс головами в негодовании — и кинула туда же несколько игл с широким ушком. Нарезала ниток — у девчонки в запасе оказались и шёлковые, вот что удивительно, будет на дядьке Хью настоящая дамская вышивка… Поставила блюдце на стол, нарочно рядом с жертвой её будущего рукоделья.

— Кро, — тот страдальчески поморщился. — Ты же знаешь…

Аннет подмигнула подоспевшей ведьмочке.

— Запомни, этот старый вояка…

— Кроха, не надо!

— …боится крови, — безжалостно докончила трактирщица. — Да, бывает и так. Сам других может в лоскуты порезать, а как себя штопать — дрейфит, как барышня. Так что — ты давай, отвлекай его разговорами, я гляну, что у него там, да зашью…

И осеклась. Зря она так при ребёнке… «В лоскуты…»

Но девчонка покосилась на боцмана, пыхтевшего от негодования, с изрядным уважением. И хлопнула по здоровой руке, когда тот, по привычке, чтобы отвлечься, попытался сунуть в рот обгрызенный мундштук трубки-носогрейки.

Идиллия…

Аннет только хмыкнула. И взялась за полотенце, через которое кровь уже не просачивалась.

— Давай, откупоривай свои пузырьки. Чем там можно рану промыть, чтобы, заодно, заживала быстрее? От гвоздей да от штырей самые грязные раны.

…Через полчаса боцман дымил-таки у полуоткрытого окна, вычислив место, где дым подхватывался сквозняком и уносился наружу. На его плече, почти не морщась от табачной вони, восседал двухголовый раттус, Сабрина в отдалении, чтобы не пропахнуть, болтала ногами на стуле, оседлав его спинкой к себе, и с упоением внимала морским байкам дядюшки Хью.

Идиллия…

Наверное, у девчонки давно не случалось такого — просто посидеть, поговорить. По её рассказам, характер у бабки был угрюмый, нелюдимый, а последние три года она постоянно мучилась от болей в подреберье. Вылечиться не могла всё то той же причине: магия исцеления требовала слишком много сил, а их ежедневно отнимал ненасытный Сам…

Аннет вытирала посуду после сытного позднего обеда, в который добавил лепту и её старый товарищ, притащив из ближайшей мясной лавки громадный окорок. На вполне законный вопрос — откуда в городе вообще продукты? — лишь пожал плечами. «Контрабанда… Не спрашивай, Крошка, легче спать будешь». От Сабрины она уже знала, что часть горожан научилась разбивать огороды прямо на крышах, и с помощью нехитрых заклинаний выращивала овощи не только для себя, но и на продажу. Но вряд ли там же, на высоте второго и третьего этажей, пристраивались и свинарники, и курятники, и сеяли гречку и овёс… Контрабанда? Впрочем, к дальнейшим пояснениям боцман не был расположен, а вот спросить кое о чём другом так и чесался язык.

Она решительно поставила на полку последнюю оловянную тарелку. Забросила сушить расправленное полотенце и потянула на себя второй стул, всем видом показывая, что есть серьёзный разговор.

— Вот что, Хуберт, ты совсем заморочил девочке голову. Поговори лучше со мной.

Крякнув, моряк принялся чересчур старательно выбивать трубку. Сабрина разочарованно вздохнула. Её постоялица терпеливо ждала.

— Ну, что тебе? — неохотно отозвался Хью, оправляя манжет камзола поверх повязки. — Я же знаю, что не отвяжешься! Чего ещё ты не разнюхала в этом паршивом городищке?

— Да самого главного, — развела руками Аннет. — Кто такой этот Сам, которым тут детей пугают?

Боцман с треском захлопнул окно. Нахмурился.

Ведьмочка опустила голову и глянула исподлобья виновато.

— Об этом тут болтать не велено, — бросил Хуберт Вальжан. — Вслух, по крайней мере, и на всю округу. Поняла? Эх… — Прошёлся по кухне вразвалочку, привычной походкой моряка, держащего равновесие на качающейся палубе. — Ну, да что с тобой делать, лучше я расскажу, чем кто-то другой, да потом тебя же и сдаст… В общем, слушай.

Нацедил из бочонка с чистой питьевой водой, выпил залпом полкружки, поморщился.

— Бррр… какая гадость эта ваша вода… — Повторил: — Ну, слушай…