Индейцы озера Титикака

Несмотря на такое примитивное оборудование, рудник обеспечивает своему владельцу весьма приличное, мягко выражаясь, существование. Жизненные условия у шахтеров и сортировщиц значительно хуже. Шахтер, работающий в забое, получает в день восемь песо, то есть три четверти американского доллара; рабочий, выносящий руду, и рабочий у промывного устройства — полдоллара, а женщина, которая разбивает руду и очищает ее от самых крупных примесей, менее трети доллара. Владелец рудника кормит их еще обедом из картофеля «чуньу», а иногда супом и окой.

После осмотра рудника дон Даниэль спросил, что мы, собственно, в этом краю делаем. Когда мы ему объяснили, он обратил наше внимание на холм над рудником, где высоко на крутом склоне есть какие-то развалины, и сразу же предложил взобраться туда вместе с нами. Действительно, мы нашли наверху обширное неукрепленное поселение; остатки многих десятков домов с фальшивыми сводами, подобных тем, какие есть на полуострове Кеуайа на озере Титикака; здесь, однако, они были сложены из более мелкого камня. На скалистом выступе виднелись могилы, напоминающие башенки, опять похожие на те, что есть на Кеуайа, только здесь были даже и трехэтажные.

К сожалению, их уже вскрыли и очистили, а большую часть уничтожили. Как мы позднее установили, «работал» тут приходский священник из Чарасани, самый крупный кладбищенский вор во всей провинции, слуга божий, который нашел выход из своей постоянной бедности в массовом обкрадывании могил. Археологические находки он продавал и на вырученные деньги построил в Чарасани роскошный дом.

Отремонтировал он и церковь в Чарасани, причем во время ремонта таинственно исчезли старые картины и обстановка колониальной эпохи, которые были заменены не представляющими никакой ценности, но чрезвычайно пестрыми украшениями в модернистском стиле. Со следами его деятельности мы встречались всюду в провинции. Но у каждой песенки есть свой конец, правильность этой поговорки была доказана и здесь — милый падре был вынужден отказаться от должности и вообще исчезнуть из провинции.

Фиеста и кондоры

В первой половине июля все дороги в провинции Баутиста Сааведра ведут в Чарасани, городок, где находятся провинциальные органы управления, «столицу» провинции. И ездят сюда не только из провинции, но также из Ла-Паса и других мест Боливии. Здесь в это время фиеста, а каждый боливиец обязан принять участие в фиесте своего родного края. В течение года бывает не одна фиеста, как, скажем, храмовый праздник у нас, а две-три, и каждая продолжается несколько дней. Я предполагаю, что эти фиесты — наследие доколумбовых времен, а церковь лишь придала им форму праздников католических святых.

У древних инков с их высокоразвитой системой государственного управления было приблизительно 150 праздничных дней в году, когда не работали, танцевали, ели и веселились. Эта система не претерпела больших изменений, как вы с удивлением обнаружите, когда начнете исследовать фиесты. Они, между прочим, так распределены, что если бы кто-нибудь захотел, то мог просто переезжать из одного поселка в другой и у него практически все время был бы праздник.

Сам Чарасани представляет собой небольшое селение с обычной квадратной площадью, обрамленной домами городского типа, в общем современными. Посредине фасадной стороны — церковь. Селение лежит на отроге склона и в котловине рядом с этим отрогом. Тут есть электричество от 19.30 до 21 часа (если есть горючее), однако питьевой воды мало. Трудности имеются и с гигиеническими устройствами. Зато в Чарасани есть вещь, из-за которой ему завидует целый край. Внизу, в долине речки, бьет из скалы чудесный источник горячей минеральной воды — такой горячей, что в ней можно за пять минут сварить яйцо.

На этом месте отцы города соорудили бетонный бассейн размером примерно пятнадцать на пять метров и подвели к нему с одной стороны воду из горячего источника, а с другой — из холодного, который бьет в каких-нибудь двадцати метрах из той же скалы. Благодаря этому в бассейне всегда полно относительно чистой приятной теплой воды. С утра до вечера в бассейне все время кто-нибудь полощется — и жители городка, и индейцы из окрестных деревень.

Сама фиеста была великолепной. Готовились к ней много месяцев, можно сказать, весь предыдущий год. Фиеста в Боливии— это дело общины: приходится считаться с тем, что ее посещают люди со всей округи. Поэтому выбирается один человек или, точнее, одна семья, которая провозглашается главным руководителем фиесты, так называемый «преете гранде». Эти выборы проводятся обычно уже во время последней фиесты в расчете на будущую. Кроме «преете гранде» выбираются и другие деятели меньшего значения, каждый из которых берет на попечение один из четырех дней фиесты, от полудня до полудня.