Индийские сказки

Действительно, скоро откуда-то заструился странный свет, но не дневной и не лунный; вышел с метлой человек и расчистил полянку, вышел водонос и освежил землю, вышли и носильщики со своими коврами и, наконец, под звуки нежной музыки, медленно потянулось мимо них блестящее шествие. Дочь раджи чуть не вскрикнула от неожиданности: в прекрасном юноше с красной звездой во лбу она узнала своего дорогого супруга. Сердце ее билось так сильно, что готово было разорваться; она старалась сдержать рыдания, чтобы не выдать своего присутствия. Принц был страшно бледен и, по-видимому, через силу принимал участие в танцах.

Когда все было кончено, свет померк, странное видение исчезло, и супруга принца печально вернулась домой. И каждую ночь стала она выходить к дереву и караулить, а весь день проводила в слезах, оплакивая навек утраченного супруга.

Однажды танцовщица сказала ей: «О, госпожа, дорогая, выслушай меня! Может быть, и удастся что-нибудь сделать. Змеиный царь, по-видимому, страстно любит танцы, а перед ним танцуют ведь одни мужчины. Что, если б он увидел женщину? Может это так бы ему понравилось, что он готов был бы все отдать ей? Позволь мне попытать счастья!»

– О нет! – возразила ей супруга принца, – научи лучше меня; я сама пойду освобождать супруга.

Она усердно принялась учиться у танцовщицы и скоро превзошла свою учительницу. Никогда никто, ни раньше, ни позже не видывал такого грациозного, нежного и обворожительного явления. Каждое движение ее было совершенство. Когда же она облеклась в тончайшую, прозрачную ткань и серебряную парчу, и накинула легкое покрывало, затканное алмазами, она вся сияла и светилась, словно лучезарная звезда.

Настала ночь. С сильно бьющимся сердцем дочь раджи притаилась за деревом и стала ждать. Вот снова вышел человек с метлой, водонос, носильщики и за ними вся блестящая процессия. Принц Лалджи казался еще бледнее и печальнее и, когда пришла его очередь танцевать, он видимо колебался, как бы, не в силах двинуться. Тогда из-за дерева медленно выступила закутанная в белое покрывало, вся в белом, сверкающая алмазами женщина и стала танцевать. И что это был за танец! Все словно замерли от восторга, а змеиный царь, вне себя, громко воскликнул: «О, неведомая очаровательница, проси чего хочешь, все твое!»

– Отдай мне того, за кого я танцую! – сказала царевна.

Грозно сверкнул очами змеиный царь.

– Ты просишь то, чего не имела права просить и поплатилась бы жизнью за свою дерзость, если бы, не мое слово! Хорошо! Бери его и уходи!

Быстро, как мысль, схватила царевна за руку бледного принца и выбежала с ним из заколдованного круга.

С тех пор зажили они счастливо и покойно и, хотя женщины продолжали приставать к ней, жена принца крепко прикусила язык и с тех пор никогда больше не старалась узнать, откуда же родом ее супруг…

Приключения раджи

Жил-был однажды магараджа, то есть великий раджа, по имени Викрам, а при нем служил визирь по прозванию Батти, то есть свет разума. И царь, и визирь рано остались сиротами, а так как родители их жили в большой дружбе, мальчики с малолетства воспитывались вместе и любили друг друга как самые нежные братья.

Оба были великодушны и умны, и всегда действовали заодно на благо подданных; только визирь был более рассудителен и сдержан, а раджа более склонен давать волю сердцу вопреки рассудку. Раджа был всегда во главе всякого благородного дела, визирь – уздой всякого опрометчивого или безрассудного шага. Таким образом, царство процветало под соединенным управлением обоих друзей.

Довольно далеко от дворца, среди джунглей, стоял великолепный некогда храм, построенный еще предками раджи Викрама. Он был весь из белого мрамора, а внутри помещалось изваяние бога разума Ганапатти из чистого золота. Храм этот почему-то был заброшен после смерти старого раджи; площадь вкруг него поросла бурьяном и колючими кустарниками, так что храм совсем скрылся из вида, и даже трудно было найти к нему дорогу.

По совету Батти, раджа задумал однажды расчистить это место джунглей и восстановить храм в прежнем виде. Что за великолепное зрелище представилось тогда собравшейся толпе! Нежные расписные барельефы покрывали прозрачной сеткой стены храма; вверху под сводом красовалось имя отца Викрама Магараджи; белые мраморные плиты пола блестели как серебро, а в центре, на роскошном пьедестале, сверкало золотое изваяние Ганапатти.

С тех пор раджа стал усердно посещать святилище и даже нередко вместе с Батти проводил ночь в стенах храма.