Индийский поход

На этом переговоры закончились и Аваз-инак ускакал на юг. Его некоторое время сопровождали казаки и их приспешники калмыки, но и они когда стало темнеть отстали и повернули назад.

Вот и ночь.

Ночью как правило не воюют, но сейчас у него не было выбора и требовалось рисковать. Так что в набег на лагерь урусов шли три тысячи. Шли долго, стараясь не шуметь. Но вот его отряд вышел на дистанцию атаки и начался разгон, дальше медлить было нельзя. Кони начали набирать скорость, всадники образовали лаву…

Но что это?! Тут и там хлопнули выстрелы и в небо оставляя искры взлетели яркие точки, что в какой-то момент взорвались вспышками.

Бах! Бах! Бах!

И тут же в лагере урусов запели сигнальные трубы.

В свете костров было хорошо видно, какая поднялась суета.

– Вперед! Быстрее!!!

Всадники из рыси перешли в галоп стараясь как можно скорее добраться до стана врага и врубиться в податливую массу паникующих врагов.

Но уже добравшись до противника Аваз-инак понял, что не успел и надо уходить, правда развернуть набравшую скорость лаву очень сложно… Урусы успели подготовиться к отражению атаки, ощетинившись лесом пик в три ряда, а позади пикинеров выстроились казаки с ружьями.

Ба-бах! Ба-бах! Ба-бах!

Гулко зазвучали пушки посылая снопы картечи. Десятки, а может даже сотни всадников пали на землю убитыми и ранеными, но атака все равно продолжилась. Все-таки еще имелась надежда пробить брешь в рядах пикинеров и ворваться внутрь лагеря, начав рубку пеших.

Лучники пустили стрелы, прозвучало несколько выстрелов, но на огнестрельное оружие в данном случае надежды не было совсем. Попасть на скаку это больше случайность.

Стрелы тоже не нанесли того урона, на который можно было бы надеяться. Да, упало несколько человек, но лес пик от этого не поредел, по крайней мере лошади на них на полезут.

А потом по команде Орлова-Денисова грянул ружейный залп.

После чего загрохотала канонада. Казаки стреляли по мере готовности.

Заржали раненые кони, закричали раненые люди, еще больше упали молча. Образовался завал из тел людей и лошадей о которых спотыкались уцелевшие тоже падали.

Бешеная стрельба продолжалась, кажется, целую вечность без малейшего промежутка. Оно и понятно, ведь стреляло пять сотен человек, у каждого барабан на пять выстрелов, итого две с половиной тысячи выстрелов, а в каждом выстреле десять крупных дробинок.

Свинцовый шквал. Даже удивительно, как в этом аду вообще можно было выжить…

Быстро образовалось дымное облако, через которое сами стрелки уже ничего не могли увидеть, но все равно продолжали палить просто в ту сторону и заряды крупной дроби продолжали осыпать всадников нанося раны, пусть не смертельные, но выводящие из строя, по крайней мере раненые уже не думали о бое, а лишь о том, как унести ноги.

Наконец атакующие, те что остались на коне, смогли развернуть своих скакунов и броситься прочь. Им вслед раздались выстрелы пушек, что успели перезарядить, а в довершение ко всему вслед бросилась погоня из калмыков.

Почему именно из калмыков, а не казаков? Тут все просто. С огнестрельным оружием у них тоже было неважно и подобную ночную атаку на себя могли и не отразить и потому находились внутри кольца из казачьих лагерей. Так что им просто было ближе до коней, ну и договорённость на как раз такой случай имелась, что они участвуют в погоне за бегущими. Им это было по нраву, это не встречная лобовая атака, а бить убегающего милое дело.

Из трех тысяч прекрасных воинов, свет племени кунграт, атаковавших лагерь уйти по итогам боя (скорее даже избиения) и погони удалось меньше полутысячи.

Сам Аваз-инак так же оказался в числе вырвавшихся из ада счастливчиков. От смерти его спас отличный доспех, но он все равно получил несколько ран в руки ноги, при этом убегая сменил несколько коней (его конь так же словил сноп дроби и не мог далеко вынести седока быстро теряя силы), но бежавших прочь от лагеря уросов коней оказавшихся без седоков, но при этом не раненых было в достатке, оставалось только их нагнать и пересесть на скаку из седла в седло, что он и его телохранители прекрасно умели.

От гибели от рук погони, а то и плена, спасли оставшиеся три тысячи его всадников, что выдвинулись навстречу калмыкам. Но те боя в ночи не приняли и в свою очередь дав залп из луков, приняв стрелы противника на щиты, отступили под защиту ружей и пушек урусов.

– Шайтан…

4

Потери от ночной атаки хивинцев оказались смешными, если вообще такое слово можно применить относительно любых потерь, а всему виной доспехи и каски, кои успели накинуть на себя и надеть на головы в момент тревоги казаки атаманского полка, что стали целью атаки. Среди казаков погиб только один, шальная стрела попала в шею, еще шестнадцать получили ранения от стрел в руки и ноги, увы их защитить было сложно, хотя до локтя прикрывал «рукав» из пластин внахлест, ну и ноги до колена. Проблема в том, что ставшие с пиками казаки не успели закрепить ремешки и защита банально сползла в сторону открывая мягкую плоть.