Инфер-9

Как и ожидалось, из жратвы у них оказались только еще не сожранные пацаном тараканы в стенных трещинах. А из посуды имелось несколько закоптелых консервных банок, пара самодельных вилок, несколько деревянных сальных ложек и обложенный камнями очаг снаружи. Оглядев все это добро, я глянул на снова высунувшиеся и откровенно голодные хари соседей, не сводящие глаз с моего рюкзака, и велел заняться готовкой Телси. Несколько банок приберегаемой свиной тушенки, большой пакет с перловой крупой, немного смешанных с солью различных специй и убойная доза витаминов. Мысленно я уже прикидывал, как быстро сумел бы сколотить из медленно выползающих на улицу оборванных гоблинов жалкое подобие боевого отряда. Вон того подкормить, а того с распухшим пузом и вздутым горлом сразу прирезать – все равно не жилец.

Заметившая мои взгляды Телси огляделась, все поняла и хрипло приказала достать большой котел. Через минуту пара искалеченных парней притащила черную от сажи половину железной бочки с приклепанными ручками. Другие торопливо несли глиняные кувшины с водой. Вся улица разом оживилась, зашумела. Никто не обращал внимания на пятно впитавшейся в иссохшую землю крови, никто не задавал вопросов – всем было плевать на все, кроме грядущего бесплатного угощения. Оценив толпу, я вывалил к ногам одного из стоящих содержимое сетки с добычей и велел заняться свежеванием.

Выдавив в принесенный пацаном стакан с водой двойную дозу универсального лекарства, я проследил за тем, как его вливают в рот беспамятной девке. Убедившись, что главное сделано, я жестом подозвал к себе почему-то постоянно подпрыгивающего на единственной ноге горбатого мужичка и, пропустив фазу приветствий, начал задавать короткие вопросы. Заглянув мне в глаза, мужичок перестал с намеком посматривать на мой рюкзак и принялся торопливо отвечать, без понуканий добавляя подробностей.

«Охотниками за членами», «шприцами», «маткорезами» и «яйцекиллами» здесь называли похожих на меня хорошо вооруженных бродяг с тяжелыми рюкзаками. Хотя у них всегда имелось какое-нибудь средство передвижения, и они очень редко путешествовали в одиночку – обычно втроем или вчетвером. Чаще всего эти «охотники» были верховыми и вели в поводу еще пару лошадей. Изредка среди этих коней были и железные – лошади или иные многоногие искусственные звери, выступающие в роли носильщиков. Порой отряд «шприцов» передвигался на внедорожнике. Но на чем бы они не перемещались, у них всегда имелось при себе несколько битком набитых всякими нужностями и шикарностями рюкзаков, седельных сумок или целый багажник. Цветные стеклянные украшения, спиртное, еда, отрезы ткани, кое-какие лекарства, иногда патроны и все для их снаряжения. Все это служило оплатой для тех из местных жителей, кто соглашался на всего один практически безболезненный укол. Процедура всегда была проста – ты смотрел на поднесенный к лицу экран планшета, у тебя проводили палочкой во рту, а затем делали укол. После чего ты забирал выторгованный ранее товар – торговаться было можно и нужно, причем всегда к обоюдному веселью сторон. Некоторые счастливчики умудрялись сорвать действительно большой куш! Но в целом все и всегда торговались до хрипоты, понимая, что такую сделку им предлагают лишь раз в жизни. К тому же продаешь собственное будущее – и тут важно не продешевить.

Будущее?

Ну почти. Сделанный мужчине, женщине или ребенку любого пола укол отнимал возможность иметь потомство. Отнимал навсегда. Но большинство из местных на этот счет особо не переживало, к тому же некоторые уже успевали не раз стать матерями и отцами, прежде чем до них добиралась фатальная для воспроизводства игла. Так что сделка честная, прибыльная и добровольная. Конечно, если ты не пойманный преступник – тем, кто попал в местную тюрьму и имел несчастье там оказаться в день прибытия «херорезов», укол делался насильно. Тюремщики держали, охотник колол. Награда выплачивалась – но уже не уколотому, а тюремщикам.

Откуда приходят охотники?

Так кто ж их знает? Здесь в трущобах на этот вопрос точно никто не сумеет ответить. Хотя общее направление известно – вон оттуда. При этих словах одноногий мужичок махнул трехпалой рукой в сторону, куда я и так направлялся.

Приходят они в любое время года, никакого графика нет, ведут себя всегда вежливо, хотя самым наглым могут и пинка дать, чтобы не лезли в приветственно раскрытый багажник или сумку с манящим содержимым. Но вообще они гниловаты, конечно. Очень гниловаты. Так ему самому сделали укол в четырнадцатилетнем возрасте, а всего их у матери было пятеро, отец погиб в джунглях, и когда они уже начали подыхать с голоду, пришли охотники и предложили мешок кукурузной муки и полмешка фасоли в обмен на уколы для всей семьи. Делать было нечего – укололись.

Ясно… покивав, переварив информацию – тут сильно воняло паленой электроникой и машинной смазкой, – я оперся спиной о стену и, держа в поле зрения ведущий сюда переулок, продолжил задавать вопросы, в то время как по воздуху уже плыл запах начавшей закипать общей похлебки.