Инфернальная мистификация

– Я и сам не знаю, что ищу! – в отчаянии махнул рукой Андрей Раневский. – И ничего я не боюсь, – решительно добавил он, как мне показалось, несколько опрометчиво.

– Вы в своем уме? – холодно осведомился Кинрю, щелчком своих узловатых пальцев оправляя манжеты на рукавах.

– Вы думаете, что я тоже помешался, как бедняжка Элен, – горько усмехнулся Раневский. – Так вот, вы ошибаетесь! На моем роду нет никаких проклятий, – Андрей произнес это с такой грустью в голосе, словно жалел об этом.

– И все-таки, почему вы перевернули эту квартиру вверх дном? – продолжал я стоять на своем.

Раневский проигнорировал мой вопрос.

– Вы в самом деле верите, что Елену Александровну преследует какой-то вампир? – скептически поинтересовался он.

– Нет, – покачал я головой, – не верим. Но мистификатором может оказаться любой. Кто угодно! И вы в том числе! – Я ткнул ему пальцем в грудь.

– Ну уж нет! – воскликнул Раневский. – Чтобы я изводил любимую женщину!? Да за кого вы меня принимаете на самом-то деле?!

– За отвергнутого влюбленного, – ответил я. – А еще за человека, промотавшего свое состояние!

– Но чем же тогда Кузнецов лучше меня? – затравленно взглянул на меня Раневский. – У него у самого за душой нет ни гроша! Вы можете навести о нем справки у полкового начальства!

– Но граф Владимир Оленин… – прервал было его я, но Раневский не дал мне договорить.

– Граф Владимир Оленин – слишком внушаемая особа! Он верит каждому слову поручика Кузнецова, потому что тот внушил ему, что они преданные друзья! Я вообще не понимаю, как Кузнецова еще держат в полку!

– Но ему верит не только Владимир, – заметил я. – Ему доверяет и Наталья Михайловна!

– Графиня верит во все, во что хочет верить ее родная дочь, – невесело усмехнулся Раневский. – Она под каблуком у Мари, как иной муж находится под каблуком своей не в меру властной жены!

– Но если сама Маша верит ему?.. – все же продолжил говорить я. – К тому же что-то я не замечал в Марье Александровне особого своеволия и властности!

– Просто вы ее не достаточно хорошо знаете, – отмахнулся Раневский. – Хотя я сам не очень-то понимаю, как она может верить человеку, который сначала ухаживал за ее сводной сестрой, а потом перевел внимание на нее.

– Ну, женская душа – загадка! – ответил я, невольно вспомнив о графине Полянской.

Насколько мне было известно, графиня до сих пор жила в Петербурге затворницей и не выезжала в свет. И это с ее-то изумительной красотой и русалочьими глазами! Злые языки утверждали, что она до сих пор влюблена в мальтийского бальи, изгнанного своими же иоаннитами с родины.

– Воистину, – нервно отозвался Раневский. – Я не понимаю Элен! Как она-то может терпеть этого мерзавца под крышей своего дома?! Ведь ей-то известно наверняка, что это Кузнецов с легкой руки Мари расстроил нашу с ней свадьбу!

– Мне показалось, что к мнению Елены Александровны в доме Олениных не слишком-то прислушиваются, – заметил я. – Но о Мари вы говорите действительно странные вещи!

– Ничего странного, – пожал плечами Раневский, – уязвленное женское самолюбие.

– Ну так что же вы ищите? – не выдержал, наконец, Кинрю.

– Доказательства, – невозмутимо ответил Раневский. Он устало облокотился о стену, обитую шелком.

– Какие еще доказательства? – поинтересовался я.

– Доказательства вины Константина Григорьевича Кузнецова, – сухо ответил Андрей Раневский.

– Ничего себе вы загнули! – воскликнул я. – И в чем же этот человек виноват?

Нет, и у меня порой закрадывались кое-какие мысли на его счет. Но чтобы вот так в открытую обвинять перед мало знакомым человеком поручика лейб-гвардии Семеновского полка в…

– В ифернальной, адской мистификации! – прервал мои мысли Раневский. – Он заставил поверить Элен, что вампир существует, а всех ее родственников – в то, что она сумашедсшая! И я это докажу! Должны где-то быть какие-то вещи, костюмы, чернила какие-нибудь специальные… Где-то же должен он их держать!

– А вы не подумали, что и вас можно было бы обвинить в том же самом? – осторожно заметил я. – Ведь вы могли мистифицировать Элен из мести…

– За что мне мстить Елене?! – ужаснулся Раневский.

– Она отказала вам, – невозмутимо заметил я. – А вместе с любимой женщиной вы потеряли еще и наследство – родовое имение, доставшееся Элен в наследство…

– Вы с ума сошли! – схватился Раневский за голову. – Нет, определенно, в этом городе все посходили с ума!

* * *

Когда мы покинули бывшую квартиру Константина Григорьевича Кузнецова, Андрей Раневский по-прежнему оставался там. Мы условились с ним о встрече этим же вечером у него на квартире. Раневский все еще продолжал искать какие-то мнимые доказательства… Или, может быть, не такие уж и мнимые? У меня до сих пор не было стройной версии относительно того, кто же все-таки разыгрывал из себя вампира! Вина поручика Кузнецова была вполне допустима, но не доказана!

– И куда же мы сейчас отправимся? – осведомился Кинрю.

– Есть у меня один хороший знакомец. Может, именно он и прольет свет на кое-какие вопросы.