Инфернальный феминизм

Несмотря на замену слишком уж эпатажного названия, книга вызвала скандал и — как часто бывает в таких случаях — огромный спрос. За какой-то месяц было распродано 80 тысяч экземпляров, предположительно принеся автору около 15 тысяч долларов гонорара от выручки. Книгу перевели более чем на тридцать языков, и вскоре она сделалась предметом сатирических карикатур и популярных песен (об этих отголосках в популярной культуре мы еще поговорим). Можно почти не сомневаться в том, что к столь оглушительному успеху имело какое-то отношение то обстоятельство, что отец братьев, управлявших издательством Herbert S. Stone & Co., возглавлял информационное агентство The Associated Press. 27 апреля 1902 года в газетах по всей стране вышли рецензии на книгу Маклейн, что, конечно, в обычном случае было немыслимо для никому не известного автора[1941] [1942]. Затем Маклейн принялась разъезжать по разным городам, рекламируя свое произведение, полное наблюдений за собственной душой, и в бесчисленных интервью постоянно делала провокационные и зачастую грубые заявления. Подобная реклама и шумиха, поднятая вокруг ее книги, сделала из нее сенсацию. Как подчеркивает Кэтрин Тово, при иных обстоятельствах «читатели, возможно, восприняли бы „Историю Мэри Маклейн“ как эстетически сложное, экспериментальное литературное произведение, а не просто как книжку, вызывавшую скандальный интерес»[1943]. В самом деле, этот текст написан необычным, экспериментальным языком, и сегодня в нем явно опознается образец того, что мы обычно называем литературным модернизмом.

В течение пяти месяцев репортеры лихорадочно кружились вокруг Маклейн, а затем их внимание наконец переключилось на другое. В последующие годы в прессу изредка просачивались новые известия о Маклейн, но она больше никогда не поднималась до прежних высот успеха и славы. В ее второй книге, которая называлась «Моя подруга Аннабель Ли» (1903), уже почти не было того возмутительного содержания, которым сразил публику ее литературный дебют, и один обозреватель даже написал, что Маклейн, похоже, переметнулась в лагерь «здравомыслящих консерваторов». Неудивительно, что продавалась ее вторая книга гораздо хуже[1944]. А пятнадцать лет спустя вышла ее третья и последняя книга — «Я, Мэри Маклейн. Дневник дней человеческих» (1917). В ней, как и в первой книге, было много самоанализа, но Сатана отсутствовал, и Маклейн не удалось вновь попасть в списки самых востребованных авторов. В конце 1917 года, воспользовавшись некоторым оживлением интереса к своей персоне, Маклейн написала автобиографический киносценарий и снялась в роли самой себя в дорогом фильме «Мужчины, любившие меня» (1918). Таким образом Маклейн все-таки удалось снова вызвать пусть небольшой, но скандал. Например, коллегия цензоров в штате Огайо запретила этот фильм к показу, сочтя, что он представляет угрозу для нравственности публики. И все же скандал вышел не настолько громким, чтобы завлечь достаточное количество зрителей в кинотеатры и, следовательно, продлить карьеру Маклейн в кинематографе[1945].

Почти всю оставшуюся жизнь после выхода первой книги Маклейн испытывала острую нужду в деньгах и кое-как перебивалась случайными заработками — сочинением статей, а изредка, возможно, даже проституцией. Она очень быстро проиграла все деньги, что принесла ей продажа «Истории Мэри Маклейн». Через год после премьеры фильма писательницу арестовали за то, что она сбежала вместе с уникальными дорогими нарядами, сшитыми специально для съемок этого фильма. В последние годы жизни она была очень нездорова, ее мучили «нервы» после перенесенной скарлатины, которую она лечила — с одобрения врача — сигаретами и абсентом. Мэри Маклейн умерла от туберкулеза в возрасте 48 лет, в нищете и безвестности, в номере гостиницы, находившейся в этнически разношерстном районе Чикаго. По-видимому, она поселилась там, чтобы быть поближе к своей давней подруге Люсиль Уильямс, фотографу афроамериканского происхождения, с которой особенно сблизилась в ту пору[1946].

«Вся эта болтовня про дьявола»: критика, популярная культура и пародии