Инферно

До открытия еще несколько часов, с удовлетворением отметил про себя Лэнгдон. И внутрь пока никто не заходил. Он машинально бросил взгляд на запястье, чтобы узнать время, но часов с Микки-Маусом на руке, увы, не было. Тогда он повернулся к Сиенне, но ту обступила группа туристов, которые фотографировали «Врата рая» через простую металлическую ограду, установленную в нескольких футах от входа, чтобы зеваки не подходили к шедевру Гиберти слишком близко.

Эта ограда представляла собой черные прутья из кованого железа, увенчанные покрашенными золотой краской наконечниками, и ничем не отличалась от привычных оград, которыми обносят загородные дома. Информационная табличка с описанием «Врат рая» была прикреплена не к самим вратам, а к этой обыкновенной ограде, что нередко вводило туристов в заблуждение.

Лэнгдон и сам был свидетелем того, как одна приземистая полноватая женщина в спортивном велюровом костюме протолкалась сквозь толпу, бросила взгляд на информационную табличку, хмуро оглядела кованые прутья и фыркнула:

– И это «Врата рая»? Да у меня дома такой же забор! – С этими словами она удалилась столь стремительно, что никто не успел ей ничего объяснить.

Вытянув руки, Сиенна взялась за ограду и внимательно посмотрела на висячий замок, запиравший калитку с другой стороны.

– Посмотри, – обратилась она к Лэнгдону взволнованным шепотом. – Замок на месте, но он не заперт.

Лэнгдон посмотрел сквозь прутья и увидел, что она права. Замок казался запертым, но при внимательном рассмотрении было видно, что дужка не защелкнута.

Врата для тебя открыты, но надо спешить.

Лэнгдон перевел взгляд на «Врата рая». Если Игнацио действительно оставил вход в баптистерий открытым, то двери надо просто толкнуть и они откроются. Но как это сделать, не привлекая внимания, на глазах у огромного скопления людей, в том числе полицейских и охранников Дуомо?

– Смотрите! – вдруг раздался отчаянный женский крик. – Он собирается прыгнуть! – В ее голосе звучал ужас. – Вон там, на колокольне!

Лэнгдон отпрянул от ограды и увидел, что кричала… Сиенна. Она стояла в нескольких шагах, показывала на колокольню Джотто и кричала:

– Вон там, наверху! Он собирается прыгнуть!

Все тут же устремили взгляды ввысь, ища верх колокольни. Вокруг слышались крики:

– Кто-то собирается прыгнуть?

– Где?!

– Я не вижу!

– Вон там, слева?!

За несколько секунд площадь охватило волнение, все вглядывались в верхнюю часть колокольни. По площади прокатилась стремительная, как степной пожар, волна страха, и все собравшиеся, задрав головы, что-то высматривали наверху и показывали друг другу.

Вирусная реклама, подумал Лэнгдон, понимая, что времени у них считаные секунды. Он приоткрыл одну из створок ограды и вместе с успевшей вернуться Сиенной оказался на маленькой площадке перед «Вратами рая». Закрыв за собой створку, они посмотрели на массивные ворота высотой в пятнадцать футов, и Лэнгдон с силой налег плечом на одну из дверей, надеясь, что понял Игнацио правильно.

Сначала ничего не произошло, но потом громоздкая дверь чуть подалась. Врата открыты! Дождавшись, когда щель станет чуть шире, Сиенна проскользнула в нее бочком. Лэнгдон последовал за ней и с трудом протиснулся в темноту баптистерия. Оказавшись внутри, они вдвоем быстро закрыли тяжелую дверь, и та вернулась на место с глухим стуком. И сразу же гул толпы и неразберихи на площади стих, уступив место тишине.

Сиенна показала на пол – на нем лежал длинный деревянный брус, который закладывали в специальные скобы по бокам, чтобы заблокировать дверь изнутри.

– Наверное, это Игнацио снял его для вас, – сказала она.

Вдвоем они подняли брус и водрузили его на место в скобах, запирая тем самым «Врата рая» и… себя внутри.

Лэнгдон и Сиенна долго стояли молча, прислонившись к двери и переводя дух. По сравнению с шумом на улице в баптистерии и вправду было покойно, как на небесах.

А снаружи баптистерия Сан-Джованни мужчина в шейном платке и очках «Плюм Пари» бесцеремонно пробирался сквозь толпу, не обращая внимания на туристов, опасливо косившихся на расчесанную в кровь сыпь у него на лице.

Он как раз подобрался к бронзовой двери, за которой исчезли Лэнгдон и его белокурая спутница, когда услышал гулкий стук бруса, запиравшего врата изнутри.

Этим путем внутрь не попасть.

Волнение на площади постепенно стихало. Туристы, с любопытством смотревшие вверх, потеряли к колокольне интерес. Никто не собирался с нее прыгать. Площадь снова пришла в движение.

Зуд от сыпи продолжал усиливаться. Теперь распухла и начала трескаться кожа на кончиках пальцев. Чтобы не чесаться, мужчина сунул руки в карман и направился вокруг восьмиугольного здания в поисках другого входа. В груди продолжало колоть.

Едва он завернул за угол, как почувствовал острую боль в кадыке и поймал себя на том, что снова чешется.

Глава 55