Инферно

— Эй! Эй! Эй! — повторяла я монотонно, но отчётливо и громко. — Пидоры! — позвала я. «Может, хоть так кто-нибудь услышит?».

И опять тишина. «Ладно, — подумала я, — насрать». Я легла на койку и принялась «с интересом» разглядывать серый бетонный потолок.

Прошло десять минут. На самом деле, скучно мне не было — хотелось только жрать. Я всё размышляла о том, как мы сегодня с Кусрамом чуть не переспали. Не знаю, может, сама вселенная решила нам помешать совершить этот грех. «Да и не очень-то и хотелось, если честно, вселенная», — обратилась я в мыслях. И мне действительно было плевать. Кусрам меня не привлекал, хоть и был весьма миленьким. Иногда мне кажется, что мой сводный брат и то посексуальнее будет, а мне он, между прочим, как-то даже и противен в последнее время стал.

Я продолжала вспоминать Келвина и думать обо всей той херне, что между нами происходила. Воспоминания о событиях на Хакензе всплыли в моей голове, и меня от них чуть не стошнило. Я целовалась с ним! Целовалась с этим чмошником! И зубы забыла почистить перед этим, и теперь я ему противна. А чего он вообще на меня запал? Всё из-за того, что я один раз попыталась ему в пещере поправить костюм. Ну, ладно — я пыталась его изнасиловать. Вернее, как «пыталась»? Не пыталась, а просто хотела посмотреть на его реакцию, а он взял, да и оказался не против. Что за херня вообще? Я, конечно, понимаю, потеря памяти — все дела, но неужели парни действительно соглы переспать с первой же встречной, и даже прыщавой и уродливой, девушкой? С другой стороны, я сама виновата — не надо было мне его разыгрывать. Я вообще много чего, оказывается, делала неправильно в своей жизни. В последнее время я даже думаю, что мне стоило бы слегка попридержать коней и начать вести себя более адекватно.

А что может быть лучше, чем пребывание в тюрьме, для того, чтобы начать вести себя адекватнее? Я привстала, закрыла глаза и начала медитировать. «Ом-м-м», — произносила я, формируя большими и указательными пальцами кольца.

И тут я почувствовала связь с космосом. Я отринула все свои переживания и страхи, полностью отрекаясь от материального мира. Моей любимой мантрой раньше было: «Мне по-о-охуй», — но на этот раз я не стала так говорить, а просто попыталась отключить все мысли, ибо та мантра и вправду была несколько туповатой, несерьёзной и непрактичной. Моей задачей было: промедитировать хотя бы двадцать минут. К сожалению, чувство времени у меня от природы немного притуплённое, поэтому приходилось иногда слегка приоткрывать глаз и поглядывать на часы.

Во время медитации я услышала странные постукивания, словно по металлу, где-то в отдалении. Прислушавшись, я осознала, что перестук имел некую систематичность. «Азбука Морзе», — догадалась я. Должно быть это единственный способ, каким заключённые могли общаться здесь — в тюрьме, где все сидят в карцерах. По крайней мере, те, кто ещё не свихнулся, судя по всему.

Наконец-то время прошло, и я открыла глаза полностью. Ощущение было такое, словно я находилась уже не в камере, в тюрьме, а просто в пространстве, и вокруг меня была просто материя. Я чувствовала себя даже свободнее, чем в последнюю неделю, не говоря уже о последних двух месяцах. Голова мыслила яснее, и я была готова отдаться в объятия железной логики.

Я — человек. Человек — это живой организм. Основная функция любого живого организма — жить. Для поддержания жизни организм должен удовлетворять свои физиологические потребности, такие как, например: дышать, есть, пить, спать, а также спариваться и рожать, чтобы не вымереть как вид. Как правило, организмы способны чувствовать, когда испытывают потребность в чём-либо, а значит и я — способна.

Теперь, после очищения разума, я готова прислушиваться к своим физиологическим потребностям внимательнее. Неприятное чувство в животе намекало мне на желание кушать. Еды мне не давали — соответственно, еду мне стоило поискать самой.

В камере не было еды, насколько я могу судить. Если еды нет в камере, а на зовы вертухаи не отвечают, то единственное что мне оставалось — это либо ждать дальше, либо открыть загадочную дверь, за которой находилось «всё». Если там находится «всё», то там должна быть и еда, верно? Еда мне нужна, ведь если я не поем — я буду голодной, и мне будет неприятно продолжать существовать дальше. А соответственно, ждать дальше мне тоже будет неприятно, а потому нужно было действовать.

Решение принято — я открою загадочную дверь в надежде найти еду, и никакие последствия меня не волнуют.

Я подошла к двери и аккуратно дёрнула за ручку.

Дверь отворилась.

Глава четвёртая. Кусрам

Я сидел за столом и пил апельсиновый сок из прозрачного стакана. Вокруг, за столами, сидело ещё несколько примитивных, беленьких фигур с лицами, состоящими из двух чёрных точек и чёрточки. Одна из фигур подсела ко мне.

— Извините, сэр, почему у вас кошачьи уши и усы? — поинтересовалась фигура нейтральным мужским голосом.

— Потому что в реальной жизни я — кот, — спокойно сообщил я.