Инферно

Сол медленно встал, внимательно наблюдая за тем, как здоровяк открывает двери. После сражения с ходоками прошел день. «Пиявка» миновала опасные рифы и мелководье, где водились ходоки и вышла в глубокое море зыби. Сола отправили в отдельную каюту и регулярно кормили, причем отнюдь не слизью, предназначенной для бионов. Да и гонора в обращении Китчама почему-то убавилось, хотя в глазах по-прежнему полыхал яростный огонь.

В полном молчании Китчам эскортировал Сола на самый верх капитанского мостика, втолкнул в апартаменты, а сам остался снаружи. Сол быстро огляделся. В каюте находилось четверо: лсан Гримм, Демискур, какой-то неизвестный офицер-адъютант и сам капитан. Сол впервые видел командира так близко, а посмотреть здесь было на что.

Керас восседал в кресле с высокой спинкой. Он был облачен в бесформенную белую хламиду, выполненную из дорогой переливчатой ткани, которая пестрела золотистыми и оранжевыми узорами поразительно искусной работы. Узоры были исполнены так мелко и с такой сложностью, что напоминали шкуру экзотического насекомого. В них угадывались и округлые орнаменты джаханской росписи, и острые обводки скелгов, и даже что-то из угловатого дизайна сеятелей. В облачении капитана не было ни единого участка открытой кожи; все скрывала ткань. Лицо пряталось за черной маской, постепенно переходящей в остроконечный шлем с терновым венцом шипов. Маска не имела ни малейшего сходства с человеческим лицом и больше всего напоминала морду какого-нибудь инсекта — слепой твари, у которой нет даже глаз.

Сол едва не забылся и доложил о своем прибытии ровным голосом.

Что-то коротко щелкнуло под маской, и раздался глухой, искаженный вокодером голос:

— Садись.

Сол пошарил глазами в поисках стула, но не нашел такового. Все ждали его действий. Тогда Сол невозмутимо опустился прямо на пол и скрестил ноги. Он с интересом разглядывал капитана, не отводя взгляд и не смущаясь. Гримм и Демискур почтительно молчали. На окаменевшем лице лсана читалась открытая угроза, на лице Демискура — отголоски боли и мрачная решимость, а белобрысый молодой адъютант лишь брезгливо кривился, поглядывая на Сола как на гадкую кучу мусора. В полной тишине из-за спины капитана показалось нечто черное, гибкое и игольчатое. Тварь не спеша вскарабкалась на плечо Кераса, спустилась по руке к подлокотнику кресла, оттуда — на колено, затем вниз к стопе и переползла на пол.

Сол вспомнил, как называются эти твари. Сколопендры. Они обитают в пыльных пустынях и скалах Коркорана, самого крупного материкового острова Катума.

Сколопендра поползла к Солу. Это путешествие заняло от силы минуту. Тварь на мгновение замерла у колена, а затем полезла вверх. Сол ощутил щекотливые уколы десятков лапок. Тварь была не меньше локтя в длину и казалась мохнатой от несметного числа тонких длинных лапок. Оба конца сколопендры венчались мощными жвалами, несомненно ядовитыми.

— Один укус — и ты будешь умирать сутки, — сказал Керас. — Выплевывая собственные кишки и испражняясь кровью.

Сол и ухом не повел.

— Тебе страшно? — спросил Керас, когда сколопендра полностью залезла на колено Сола и приподнялась, осторожно ощупывая усиками и жвалами его живот и грудь.

— Да, — выдавил Сол, потому что это была правда.

Сколопендра вдруг замерла в десяти сантиметрах от лица Сола — вся и сразу, превратившись в маленькое изваяние. Сол чувствовал, как спина намокла от пота. Не смея шевелиться и даже дышать, он с огромным трудом перевел взгляд от смертельно опасных жвал на капитана.

— Большинство людей к этому моменту получает укус, — сказал Керас. — Меньшинство готовится быть укушенным и теряет рассудок. Очевидно, ты из тех немногих в меньшинстве, кто еще и сохраняет остатки разума. Это хорошо. Как видишь, твоя смерть смотрит тебе в лицо.

Керас на минуту замолчал, чуть наклонив голову.

— У тебя есть только один способ выйти отсюда живым. Говорить правду. Ты понял?

— Да, капитан, — просипел Сол, стараясь унять сердцебиение. Его колотило.

Пальцы капитана блуждали по подлокотникам кресла.

— Я знаю о тебе все, — произнес он. — Мои гранды рассказали мне.

Сол напряженно ждал.

— Этот корабль, — Керас шевельнул пальцем, — со всей его командой принадлежит мне. Включая тебя. Таков закон Золотой дюжины, а мы, свободные сыны зыби, чтим законы. Каждый член экипажа — мой должник. Если бы не я, одни болтались бы на виселице, других скормили крабам, а третьи продолжали гнить в тюрьме. Но теперь все, кто здесь находится, от матроса до моего адъютанта Жизара — свободные люди, за одним единственным изъятием. Их свобода принадлежит мне, и пока они не прослужат на моем корабле положенный срок, покидать «Пиявку» им запрещено. В отличие от правительств Лиги и Конгломерата я свое слово держу. И слово Кераса известно далеко за пределами Дымного моря, по всему Катуму. Мои гранды подтвердят это.

Гримм и Демискур синхронно кивнули.

— Меру свободы каждого подчиненного я определяю сам. Моя власть здесь безгранична. Смотри.

Керас повернулся к Гримму:

— Вырви Т-кристалл из своего лба.