Инферно - вперёд! (СИ)

Норс избегал смотреть памфлетисту в глаза. Ему было стыдно от осознания бессилия человека, даже, на первый взгляд, несгибаемого, перед бездушной бюрократией, способной, не колеблясь, втоптать в грязь любого ради сохранения собственных привилегий. В тот вечер многие из них молчали, сторонясь друг друга. Рийг Каддх нарисовал рассмешившую всех карикатуру на штаб-сержанта военной полиции Хокни, командовавшего их подразделением. Эта, несомненно, достойная всяческих похвал и высоких оценок жюри на выставке юмористических шаржей, картина, исполненная при помощи обугленного куска дерева на стене, подняла всем настроение. Впрочем солдаты 'пудры' смеялись недолго: кто-то успел донести Хокни, и тот незамедлительно явился в сопровождении пары таких же, как он, военных полицейских с тупыми выражениями, словно навеки приставшими к их лицам с квадратными челюстями. Последний внешний признак, считавшийся вербовщиками признаком исключительной силы воли, как утверждали, особенно ценился при отборе военнослужащих. Правдой это было или нет, но все кадровые капралы и сержанты отличались устрашающе выпяченной вперёд массивной челюстью. Наравне с зелёной формой, эта черта делала их похожими на ископаемых доисторических ящеров. Хокни, выстроив роту, с минуту молчал, свирепо осматривая её своими глубоко посаженными злобными глазками, а затем вызвал из строя Глиндвира и двух его приятелей, таких же законченных подонков.

- Вы отправляетесь сейчас чистить нужник, ребята, и на это вам отводится полчаса. Чтобы вы успели справиться с этим непростым поручением, я дам вам в помощь одного грязнулю, рядового Каддха, чья мазня уже успела испачкать нам стену в казарме.

Четверо солдат вышли, сопровождаемые полными недобрых предчувствий взглядами сослуживцев. Все две с половиной дюжины минут, отведённые Хокни на уборку сортира, он посвятил любимому своему развлечению - строевой подготовке. Как нетрудно догадаться, сам он отдавал команды, выполнять которые приходилось новобранцам. Взмокшие от пота, те почти с ненавистью вспоминали о Каддхе, по вине которого они были вынуждены перед самым отбоем маршировать вокруг собственных коек. Едва Глиндвир и остальных три новобранца вернулись, сержанты военной полиции удалились. Не отвечая на сыпавшиеся отовсюду вопросы, Каддх, выглядевший ещё более женственным, чем обычно, сам стёр карикатуру, не так давно столь старательно нарисованную им на стене. Норс, как и в случае с Ферсатом, отвёл свой взгляд: ему было слишком хорошо понятно, что именно произошло в сортире.