Информация и человек

Но, как известно, утопающий хватается за соломинку. И заключённый, применив словесно-логические рассуждения, пришёл к выводу, что казнить его не могут, потому что при таких условиях невозможно назначить непредсказуемый день казни. И объяснил это следующим образом. На воскресенье его казнь назначить никак не могут, так как это последний день отведённого срока, и если он доживёт до субботнего вечера, то будет абсолютно точно знать, что казнь состоится в воскресенье. И, естественно, объявив об этом, останется жив. Итак, воскресенье отпадает. Казнить его могут не позднее субботы. То есть последний день казни – суббота. Но в таком случае, если он доживёт до вечера пятницы, то будет точно знать, что его казнят в субботу. То есть суббота тоже отпадает. Последний день – пятница. Но в этом случае он будет знать о казни в четверг вечером. И пятница отпадает. По этой же логике отпадают также четверг, среда, вторник и понедельник. Не может казнь состояться!

И действительно, если пользоваться логикой заключённого, то вроде бы очень легко узнать назначенный день казни. Вернее, невозможность его назначения. Конечно же, это не так. Но при обработке информации «кусочками» (как это всегда делается при словесно-логическом мышлении), сознание на каком-то этапе «не увидело» нужную для данной ситуации информацию (какую-то аксиому) и сделало неправомерную «стыковку». Её суть мы разберём чуть ниже.

Рассмотрим ещё один софизм. Этот софизм Лев Толстой в «Войне и мире» приводит как демонстрацию одной из ситуаций, в которой сознание человека не замечает абсурдности логических выкладок: «Известен так называемый софизм древних, состоящий в том, что Ахиллес никогда не догонит впереди идущую черепаху, несмотря на то, что Ахиллес идёт в десять раз скорее черепахи: как только Ахиллес пройдёт пространство, отделяющее его от черепахи, черепаха пройдёт впереди его одну десятую этого пространства; Ахиллес пройдёт эту десятую, черепаха пройдёт одну сотую и т.д. до бесконечности».

Здесь тоже, как и в первом софизме, всё вроде бы логично, всё «стыкуется». Вот только объём информации небольшой, вся она легко помещается в зоне видимости, и сразу же бросается в глаза абсурдность результата.

В чём же заключается неправомерность стыковки в данных софизмах? Вспомним приведённый нами чуть выше абсурдный постулат об игре в шахматы. Его абсурдность в том, что мы допустили (в данном случае умышленно, конечно), что соперник будет думать (то есть обрабатывать информацию) точно так же, как и мы сами. Но ведь понятно, что у соперника свой опыт, своя логика, своё видение ситуации. Иначе говоря, в его сознании присутствует своя, не известная нам фоновая информация. Естественно, нельзя достоверно предугадать, как он поступит в том или ином случае. В конце концов, ему никто не запрещает пользоваться логикой персонажа одной из песен В. Высоцкого (речь идёт о шахматной партии этого персонажа с Фишером): «Мне же неумение поможет: / Этот Шифер ни за что не сможет / Угадать, чем буду я ходить». То есть надо, помимо всего прочего, учитывать и такую характеристику рассматриваемой информации: «Соперник может сделать любой ход, в том числе и такой, который с моей точки зрения является абсурдным».

Но вот в первом софизме заключённый «состыковал» именно такого рода нелогичность: он допустил, что его палач (или начальник палача, – словом, тот, кто принимает решение о казни) будет думать, как и он сам. Почему, собственно, надо исходить из предположения, что палач ни в коем случае не назначит казнь на последний день установленного срока? Ведь он может оказаться просто туповатым человеком и не сообразить, что заключённый догадается о казни заранее, то есть в субботу вечером. А если палач не тупица, то разве казнь в воскресенье исключена? Как раз именно в случае, если палач достаточно умён, он может разгадать логику заключённого и предположить, что тот догадается о невозможности назначения казни на воскресенье. И по этой логике назначить казнь именно на этот день, зная, что заключённый не будет ждать субботнего вечера чтобы заранее объявить о предстоящей казни. Впрочем, логика у палача может быть самой разной. Ясно только одно: нельзя достоверно предсказать логику другого человека. А заключённый именно это и сделал. И именно отсюда вытекает абсурдность всей логической цепочки.