Информация и человек

Для примера рассмотрим такое вроде бы «хорошее» качество, которое характеризуется словом «терпимость». Очень часто можно слышать призывы общественных, политических и религиозных деятелей воспитывать у себя и постоянно проявлять это замечательное качество. И действительно, что может быть плохого в том, что мы будем относиться друг к другу терпимо? Но вот писатель Владимир Васин, затрагивая эту тему в своей книге «Одиннадцатая заповедь», задаёт вполне резонный вопрос: «Вообразим, например, что кто-то вам говорит, что он терпимо относится к вашей расе, к вашей культуре или к вашим религиозным убеждениям. Будете ли вы сами терпеть такую снисходительность? Не оскорбит ли она вас?».

А действительно, не оскорбительно ли это? Ведь «терпящий» меня человек уже самим фактом своего терпения попросту признаёт мою ущербность, – моё неполноценное происхождение, скверную нравственность, недостойное поведение и т.д. Признаёт, но терпит. Хвала ему, такому хорошему!

Но дело даже не в этом. Дело в том, что само это понятие совершенно не предполагает выяснения каких-либо разумных норм поведения как «терпимого», так и «терпящего». Просто – терпи, и всё. А если, например, кому-то очень хочется меня убить, но он не убивает меня, а терпит, то должен ли я быть благодарен ему за это? И наоборот, если он совершает против меня преступление, то должен ли я проявить терпимость и не препятствовать ему? Но даже если не рассматривать такие крайние случаи, а просто предположить, что человек, терпящий мою «ущербность», поступает хорошо, то уже сам этот факт предполагает, что я нехороший, веду себя плохо, а «терпящий» меня гражданин как бы делает мне одолжение и, вообще-то, имеет право прекратить проявлять это своё терпение. И здесь вроде бы нет ничего предосудительного: ну, действительно, терпел он меня, терпел, а я всё не исправляюсь, ну сколько же можно! И вряд ли следует ожидать чего-либо хорошего от человека, у которого лопнуло терпение.

Так что же, нужна нетерпимость? Конечно же, нет! Просто само это понятие – «терпимость» – далеко не всегда является достоинством, в ряде случаев это просто норма поведения. И надо не призывать к терпимости или нетерпимости, а определять правила поведения, обосновывать их оптимальность и справедливость, а если необходимо – менять сложившиеся стереотипы. И о моральных качествах человека надо судить вовсе не по тому, терпит он кого-то или нет, а по степени соблюдения этих правил. А если ему тяжело соблюдать общепринятые правила поведения, – это его проблемы.

Собственно, именно такое положение дел существует в области уголовного права. Если я нарушил какую-то статью Уголовного кодекса, – я преступник, меня надо наказать. Если не нарушил – ко мне нет претензий. И никого не волнует, приходится ли мне в своём поведении терпеть ограничения, накладываемые Уголовным кодексом, или я эти ограничения соблюдаю с наслаждением. Соблюдение законов – это не заслуга, это обязанность.

Конечно, при определении правил поведения возникает масса различных вопросов (кстати, большинство из них очень простые), но мы сейчас рассматриваем возможность выявления принципиальных, врождённых недостатков функционирования психики. И сталкиваемся с фактом крайне неоднозначной оценки различных проявлений этого функционирования. В данном случае мы видим, что одно и то же свойство – «терпимость» – трактуется и как достоинство, которое надо воспитывать в себе, и как недостаток.

Рассмотрим ещё один пример неоднозначного толкования поведения человека. А конкретно – отношение к так называемой ненормативной лексике. Здесь тоже довольно многие находят нелогичность человеческого мышления. Нелогичность якобы в том, что люди различными запретами создали себе дополнительные трудности в общении, хотя нет никаких объективных причин выделять определённые словесные выражения как что-то нехорошее. Аргументация этого постулата, как правило, незатейлива: если есть вполне цензурные слова, обозначающие определённые и всем известные понятия (по большей части в области медицины), то почему другие слова, обозначающие те же самые понятия, должны считаться нецензурными (неприличными, пошлыми)? Неужели только сочетание звуков может быть само по себе пошлым или не пошлым? Да и почему, собственно, считается неприличным касаться определённых тем, которые всем известны? Почему «положено» вести разговор так, как будто об этой области бытия мы ничего не знаем? Ведь получается, что мы проповедуем лживое, насквозь фальшивое поведение, которое самой этой ложью противоречит всем нормам нравственности, установленным нами же.