Инга. Общий файл

Инга думала, о купюрах в конверте. О переводе, в котором на билет, да еще на подарки. И ее полставки! Не хватает немножко совсем!

- И может быть, Саныч еще займет, а? Немножко.

- Ты что, самолет собралась покупать? На нем полетишь?

- Бабушка. Вива. Мне очень, очень нужно! Один раз в жизни. И к маме я не поеду. Ну, что я там, на антресолях. Сидя.

Вива оглядела темноту. Больше всего ей сейчас хотелось вскочить и швырнуть что-нибудь, любое, за что ухватится рука. Чтоб громко, чтоб зазвенело и треснулось об стену. Разбилось. И закричать. О том, что, сколько же можно, и чем дальше, тем глубже вляпывается упрямая Инга, а ведь предупреждали ее! И она и Саныч. И теперь она втягивает их всех, и бедного безропотного Саныча тоже. Все вывертывает по себе, не понимая, каково тем, кто умнее. ...Кто каркает, отбирая отчаянное молодое счастье.

"Как ты вывернула когда-то свою судьбу, отличница Вика... никого не послушала. Легла в постель, с парнем на десять лет старше, а тебе было - шестнадцать только вот что. И смеялась, от счастья, такого - непереносимого совершенно"...

- Детка. Золото мое. Утром, ладно? Ты спи, а утром...

- Как утром? Я не смогу спать, ба!

- Ну не буду же я ночью грабить бедного Саныча, Инга! Пусть человек поспит до утра, не зная, с кем связался. Хоть один нормальный среди нас человек. Он сегодня у нас ночует, ты не против?

Она наклонилась и поцеловала внучку в щеку. Касаясь рукой стены, вышла, улыбаясь. Бедный Саныч, до утра и не поймет, что это Вику так жарко разобрало в зимнюю стылую ночь. Ну, пусть узнает, какой бывает шальная и хитрая женская любовь, когда евиной дочери что-то нужно от сына адама.

22

У Ромалэ были такие красивые руки, что Инга стеснялась положить на стол свои, поспешно вспоминая о въевшейся под ногти тепличной черной земле и ссадинах на костяшках пальцев. А еще ей было жарко, но и расстегнуться, показывая под распахнутой курткой кофточку с облупившейся молнией, она тоже не решалась.

- Чего не пьешь? - Ром повертел в длинных, смуглых без всякого загара пальцах маленькую кофейную чашку, поднес к губам. И поставил снова, пристально глядя через стол на девочку. Она стесненно нахмурилась и все же подняла руки с колен, взяла свою чашку, следя, чтоб та не задрожала.

В светлом кафе шумела музыка, двери хлопали, впуская крикливых ребят в ярких куртках и модных дубленках. Девушек в пуховых тонких лосинах, заправленных в белые дутые сапожки - и где берут только такие. Знала, конечно, где берут, на базаре, у фарцы, а те покупают у морячья, что ходят в загранрейсы, везут оттуда тюками барахло. То, что подороже, и не барахло вовсе, а вполне хорошие вещи, но уж очень дорогие.

- И где взяла бабки?

Инга быстро поднесла чашку ко рту. Что лучше - сказать или промолчать? Но парень разрешил ее сомнения.

- Горча передал, что ли? Срубил бабла, значит, на стороне?

- Ты что! Он? - она так искренне изумилась, что Ром кивнул в ответ, мол, верю. Но продолжал смотреть с вопросом.

- Это мои. Заработала. И бабушкина зарплата. Ну, так, в-общем, что было.

Покраснела, чувствуя это и злясь на себя. Ром снисходительно оглядел ее турецкую старую курточку, и вместо вопроса тонкие темные брови поднялись, выражая удивление.

- Нихренасе, ты втюрилась, малая. Спиздила у бабки деньги, чтоб малыша своего отмазать?

- Я...

- Ладно, украла.

- Нет. Она сама мне. И вообще, тебе какое дело? Я отдала же бабки... деньги, то есть.

- Не груби, - он откинулся на спинку стула, вытягивая длинные ноги так, что они толкнули под столом Ингины сапожки, - никогда не груби дяде Ромалэ, врубилась?

Почти лежал на стуле, красивый, наглый, с цветущим лицом, и короткими, отлично постриженными волосами. Инга вполне могла понять, почему хмельные барышни в летнем кабаке клеились к одинокому мальчику за дальним столом. Но чтоб сама... эта вот наглость, неприкрытая ничем, напоказ, будто вышел голый и пошел через толпу, расталкивая - эй все, я иду, падайте. И желательно навзничь.

- А ты, правда, цыган? Кличка у тебя такая. Или это имя?

- Нравлюсь? - он весело оскалился, наслаждаясь собой.

- Нет, - честно ответила Инга.

Бережно, чтоб не стукнуть, поставила чашку. Думая, ну вот, сейчас швырнет в нее, сахарницу или свой кофе. Пора пригнуться.

Но наглость Рома берегла его от мелких обид. Такая - непробиваемая совершенно.

- Врешь, - уверенно заявил, и перешел к другой теме, - откуда знала, где искать?

- Сережа сказал. Ну, он даже не понял, что сказал это. Проходили стоянки дайверов, махал там, здоровался. Показал на акваланги, сказал, вот такой себе хочу, в спортмагазине сто раз вертел, у Ромалэ. Когда в Симфе был.

Ром немного подумал. И что-то в расслабленной позе чуть изменилось.

- Угу.... Так ты все магазины обошла, что ли?

- Нет. Я ж с центра начала, с самых больших. Три всего.

Он цыкнул, глотком допил кофе, и лег на стол, кладя подбородок на сложенные кулаки.