Инициация

— Не смейте! — По лестнице вниз загрохотал клубок тел.

От едкого дыма заслезились глаза. Николай откашлялся, зафиксировал цели и… не напал.

— Мое!!

Навстречу метнулся бочкообразный крепыш с измазанной кровью бородой. Крепыш негодовал — дележка в планы не входила. Размахивая мечом и брызгая слюной, он, как пить дать, пытался взять Охотника на испуг.

Напор похвален, но бесперспективен. Парировав во избежание недоразумений первый удар, Николай схватил чересчур рьяного противника за горло, далее без видимых усилий поднял и отбросил. Воющим снарядом «волк» пересек зал, своротил лестничные перила и в россыпи щепок приник к стене.

Грохот образумил солдат. Их жизнь висит на волоске. Они развернулись к двери и массивному силуэту в арке. Вопросы пресек серебряный блеск клинка.

Наступило время битвы.

***

Игнорировать твердость досок все затруднительней, но Николаю это удавалось — в данный момент он мало интересовался собой. Что ему излишняя жесткость обломков, когда по городу, собирая души, бродила Костлявая. Под ее косу попали сотни человек — от мала до велика. Она буйствовала в домах и на улицах, следуя за пламенем и «волками». Обрывала крики, стоны и мысли. Привалившись к остаткам опорного столба неопределенной лавки, Николай сглотнул. Ядовитая горечь осела то ли на языке, то ли во глубине души. Повсюду не успеть — не успеть, будь у него хоть тридцать три ноги. В эту ночь он и так оббегал половину города и видел много того, чего видеть не стоило.

Хлопья пепла витали на Стратисом. Угольно-серыми крупинками оседали на мостовых и россыпях багровых углей, на хаосе балок и перекрытий. Затуманенные дымкой луны тройным огнем посеребрили дома и улицы; разрубив тишину, пало наземь дерево. Облако искр и пепла лизнуло крепостную стену и опало, добавив траве черноты.

Пожары неотвратимо стихали, возвращая ночь.

Охотник попробовал успокоиться. Наблюдая за бродившими во мраке городской площади «волками», опьяненными удачей, сидел, крутил меж ладоней рукоять упертого в чей-то щит Иллитерия и вновь размышлял о насущном. Что держало его здесь — среди многообразно-горьких запахов Стратиса? Он мог уехать, скрыться, отыскать иное начало, но нет, его словно пригвоздили к проклятому месту. В невообразимо противоречивых чувствах он ждал появления телег, кои отправились за грузом добычи. Самое время им появиться, чтобы не накликать беду в виде одного из патрульных отрядов Мортана. Этих отрядов, по докладам шпионов Кронуса, в округе насчитывался десяток.

— Хетч! Что они там, пикник затеяли?

Николай убрал меч в ножны, отряхнул куртку от пепельного налета… и к собственному облегчению заметил телеги, показавшиеся из темного переулка. Нагруженные под завязку, они несколько тяжеловато, если не сказать утомленно вырулили на площадь. А за ними вдали пылала обитель городского властителя, чей темно-багровый клин превратил небо в экран, пульсировавший бликами огня. Избегая смотреть туда, Николай воззрился на многочисленный транспортный конвой. Почитай все «волки» собрались вокруг добычи.

«Восемь сотен», — оценил потери Николай. Для него цифра приемлема, а вот для предводителя…

— Чего расселся?

Кронус громоздкой фигурой возник из ночи. Распинал обломки, украдкой прикоснулся к перевязанному наспех боку и отчего-то глянул на луны.

— Успеваем.

— Как скажешь, — спокойно кивнул Николай.

— Ты не ответил на вопрос… Хотя не отвечай, и так знаю, что с тобой.

— Уверен?

Психоаналитики вечны — человек никогда не перестанет интересовать человека.

— Ты знал, на что шел, — буркнул Кронус. Неожиданно зло отчеканил: — Мир всегда был и будет тесен для сильных людей.

— А ты уверен, что отыскал для силы верное применение?

Николай встал, не горя желанием участвовать в философском диспуте. Ему бы сейчас перекусить и отдохнуть — да на подольше, с оттяжкой. Или пойти отдавить кому-нибудь мозоль, а потом долго и нудно извиняться.

— Кронус, у тебя с ногами порядок? Мозолей нет?

— Ты спятил. — Предводитель непонятно вздохнул. Осмотрелся и вдруг признался: — Не радует меня Стратис… Должен вроде, но нет. Думал, ухвачу мечту за хвост…

— Правда мечтал о Стратисе?

Кронус оставил вопрос без ответа, прищурился:

— Готов поклясться, ты спас этой ночью немало жизней.

— Следовал твоему приказу, следил за улицами. Там, кстати, все путем на улицах-то…

— Разумеется. — Бородач холодно кивнул. — Задницу в руки и к отряду, мы уходим.

Он стремительно зашагал к обозу.

Охотник с ленцой направился следом. Он будет двигаться в такт с остальными — подавит внутренний голос, который звенел не умолкая. Душевный покой — лишь фикция. Под стать настроению и погода. Едва отряд покинул городскую черту, как ощутимо похолодало. Усилился ветер, наполняя лесную дорогу поскрипыванием деревьев и пляской ночных теней. Мрачные силуэты елей островерхими громадами раскачивались над солдатами. Затмевали луны, шептали…

— Ник, ты опять на своих двоих?

С Охотником поравнялась телега Фрата, забитая полупустыми тюками.

— Чужих не дали.

— Тогда седай. — Щербатый улыбнулся. — Чего зря пылить.

Николай сел. Хлопнул по тюку, заменившему скамью, и нахмурился: