Инициация

Николай не успевал. Уступал какие-то сантиметры… Внезапно боец Адарра странно прогнулся, точно от неприятного пинка под зад, и его оружие резко изменило траекторию. На добрых полметра вонзилось в землю, где и осталось, невостребованное уже мертвым хозяином. Яростным усилием Николай приостановил удар, чтобы невзначай не отправить на серые равнины особу женского пола.

— Сдурел?! — вскрикнула миниатюрная ваарка. Она откачнулась назад, у левой щеки замер холодный меч.

— Линээ!

В красной дымке, на ударном развороте, к даме присоединился эльф. Ободранный, покрытый травяным соком и багрянцем вознамерился сбить лорда наземь. И сбил бы, не отступи Охотник в сторону.

— Опять?! — От толчка родственника Т’хар досадливо фыркнул. — Не суетись.

— Меня тут убивают! Эльфы походу!

Николай продемонстрировал алькарийцу кулак. Осознав, что остроухий по-прежнему горит стремлением воздать за угрозу ваарке, выразительно покрутил пальцем у виска… И рухнул на обломки в чьих-то яростных объятиях.

Минуту или около того адарров прихвостень пытался пробить полиморф кинжалом. Тщетно. Подброшенный димпом метров на пять незамедлительно расстался с жизнью — Иллитерий срезал в полете.

— Хе… — Николай не договорил, под ухом раздался громкий крик.

— Ротай!

Кричал неизменный Т’хар, обращаясь к всаднику, чьи яростные метания удивительно походили на вращение карусели.

— Коня лорду Николу!

— Понял!

Николай и пикнуть не успел, а в лицо уже плеснуло жаром от взмыленного лошадиного бока. Ему предлагали поездку, благо Ротай выказал чудеса расторопности. Перекинул узду лорду, вылетел из седла и тут же пал, пронзенный копьем.

— Двигай! — рявкнул Повелитель.

Николай молча запрыгнул в седло и вознесся над полем, чуть расширив обзор. Картинка повсюду одинакова. Над долиной нависало низкое темное небо, пальцы ветра трогали вершины далеких деревьев. Изменчивое море человеческих тел словно кипящий прибой перекатывалось по полю. Вспухало тьмой и расступалось, обильно сдобренное тусклыми бликами металла. Взмывали к тучам пики и клинки, иногда — головы. За адским натюрмортном слабо угадывалось движение кавалерии.

«Ребята увлеклись», — нахмурился Николай. Если Т’хар не остановит конницу, они потеряют связь с пехотой, увязнут в массе противника и неизбежно падут, раздавленные упорством адарровых солдат. Но Т’хар занят — фехтует с пятью противниками. У его ног корчились подручные офицеры и телохранители, а в десятке метров левее буйствовала неизвестная тридцатка.

Дзейра вздрогнула под сумрачным взглядом лорда. Она смутно помнила его по балу у Т’хара, но тогда он не смотрелся столь жутко. На угольного цвета скакуне восседал всадник, облаченный в непробиваемую тьму доспехов. Белые пряди волос трепал ветер, на скуластом каменном лице, залитом кровью, резко выделялась кошмарная бездна глаз. Не знай Дзейра лорда, она бы решила, что враг призвал демона из Верхнего Мира. Хотя удивляться нечему. За годы службы Фо-ригу лепурка насмотрелась многого, благодаря необъяснимому покровительству Т’хара…

Женщина приоткрыла рот. Лорд с ехидцей ткнул пальцем ей за спину. Она развернулась и едва успела парировать выпад противника. Искристо вспыхнули лезвия.

Николай усмехнулся. Блондинка настолько увлеклась, что позабыла о бое. А он сам? Ему полагалось спешно искать Эдэю, где бы она не находилась — далеко ли, близко.

Он привстал на стременах. У леса, в тылу серой армады, промелькнул знакомый образ. Димповское зрение не подвело, Красота родственницы скрылась под фиолетово-черными зыбкими латами, и только лицо да ореол волос по-прежнему сияли в неприглядности дня. Николай дернул поводья; он не единственный, кто заметил излучаемый свет.

Конь сорвался в галоп — напролом через ряды врага, черным плавником, резавшим океан серости.

***

Во что бы то ни стало надо продержаться до подхода резервных тридцаток. Сформулировать приказ не трудно, а вот выполнить… Люди гибли. Как бы ни старалась Дзейра ее подчиненные отдавали жизни за пяди земли — капля по капле.

Лепурка с трудом парировала выпад копейщика. В обильном кровавом дожде имелся и ее вклад, сотворенный рассеченным плечом и боком. А тут еще копья… Четыре, нет восемь блеклых жал, которым до обидного просто достать женщину…

Путь остриям преградил темный силуэт Трейча, чьи когти, не притупленные временем, действовали по-прежнему отменно. Их мелькание пугало вкупе с окровавленной мордой годока. Общее впечатление неизбежности гибели довершал веер развернутых надкрылий, разбрасывавших солдат подобно игрушкам. Взмах, поворот, треск и двухметровый круг обретал чистоту.

«Эфг!» — выдохнула Дзейра, падая на колени. Костяной вихрь едва не избавил ее от головы и совершенно определенно перевел ближе к земле — туда, где топтались многочисленные ноги и…копыта. Четыре всадника, как нельзя более кстати присоединились к охранному периметру Т’хара.

Лезвия отыскали цель — силившуюся подняться лепурку…

— А и сдохните!