Инкарцерон

Ключ лежал на земле, и в сердцевине его роились крохотные синие огоньки.

И вдруг, пугающе беззвучно, из него вырос экран, Кейро и Аттия увидели девушку в роскошном платье. Она стояла, опираясь спиной о дверь, блистательная, залитая чудесным ярким светом.

– Где Финн? Кто вы, черт возьми, такие? – резко спросила она, подозрительно глядя на них.

Ему предложили медовые кексы, какие-то странные зернышки и горячее, слегка булькающее питье. Но он ни к чему не прикоснулся, опасаясь, что в еду подмешали наркотик. Что бы ему ни предстояло, он хотел сохранить ясную голову.

Кроме того, ему дали воду для мытья и чистую одежду. Два человека-цапли караулили снаружи у двери.

Финн подошел к окну. Как высоко! Даже сейчас узкая улица была полна народу: люди просили подаяния, торговались, устанавливали самодельные палатки, спали под мешками. Повсюду шныряли животные. Шум стоял ужасающий.

Он оперся руками о подоконник и выглянул наружу, осматривая крыши – в основном соломенные, но местами виднелись металлические заплатки. Дом кренился набок, словно вот-вот упадет. Выбраться отсюда и попробовать убежать по крышам? Наверняка свалится. А может, это и к лучшему? Сломать шею сейчас, чтобы не очутиться лицом к лицу с какой-то безымянной тварью. Нет, еще есть время. Все еще может измениться.

Финн уселся на табурет и попытался думать. Где Кейро? Чем он занят? Каков его план? Кейро, пусть своевольный и необузданный, все-таки умел придумывать отличные каверзы. Ловушка для цивилов была его идеей. Он просто обязан изобрести какую-нибудь хитрость. Финн уже скучал по названому брату, его безрассудству и безграничной самоуверенности.

Открылась дверь, и в комнату протиснулся Гильдас.

– Ты! – Финн вскочил. – И у тебя хватает наглости…

Сапиент поднял руки:

– Не злись, Финн, у меня не было другого выхода. Ты же сам видел, что они собирались с нами сотворить, – мрачно ответил он и уселся на табурет. – К тому же я иду с тобой.

– Они сказали – только я.

– Серебро открывает все двери, – буркнул старик обиженно. – Сдается мне, многие, наоборот, дали бы взятку за то, чтобы не оказаться в Пещере.

В комнате был один табурет, так что Финн опустился на пол, на солому, и обхватил колени руками.

– Я думал, что остался один, – примирительно сказал он.

– Ну и ошибся. Я не Кейро и не брошу моего провидца.

– А если бы не мои видения, ты бы бросил меня? – насупившись, поинтересовался Финн.

– Конечно нет, – отозвался Гильдас, потирая руки с сухим шелестящим звуком.

Они помолчали, прислушиваясь к уличному шуму.

– Расскажи о Пещере, – попросил Финн.

– Я думал, ты знаешь эту историю. Сапфик пришел в Цитадель Судей – видимо, в это самое место. Он узнал, что люди здесь каждый месяц платят дань некоему существу, которое зовут Зверем. Отдают молодого мужчину или женщину из числа жителей города. Они входят в Пещеру на склоне горы и не возвращаются.

Он почесал подбородок:

– Сапфик предстал перед Судьями и предложил себя вместо девушки, предназначенной Зверю. Говорят, она рыдала у его ног. Он вошел в Пещеру один, безоружный. Все люди в городе в молчании провожали его.

– И? – спросил Финн.

Мгновение Гильдас молчал, потом продолжил, понизив голос:

– Три дня не происходило ничего. На четвертый по городу, как пожар, побежали слухи, что незнакомец выбрался из Пещеры. Жители забрались на городские стены, распахнули ворота. Сапфик медленно брел по дороге. Добравшись до ворот, он поднял правую руку, и все увидели, что на ней нет указательного пальца, а из раны струится кровь. Он сказал: «Долг не был уплачен. Меня не хватит, чтобы заплатить. Голод, живущий в Пещере, ненасытен. Это пустота, которую невозможно заполнить». Потом он повернулся и пошел прочь, и люди отпустили его. Но девушка, жизнь которой он спас, побежала следом и странствовала вместе с ним довольно долго. Она стала первой из его последователей.

– Что?.. – начал было Финн, но тут распахнулась дверь.

Человек-цапля поманил Гильдаса:

– Выходи. Пусть парень поспит. Отправляемся сразу после Включения Дня.

Гильдас вышел, на прощанье обменявшись с Финном быстрыми взглядами. Человек-цапля бросил Финну несколько одеял, тот завернулся в них и притулился у стенки, слушая уличные крики, пение и лай.

Он замерз. Нахлынуло чувство абсолютного, беспросветного одиночества. Как там Кейро? Что с Клодией, девушкой, которую ему показал Ключ? И Аттия, неужели и она забудет его? Неужели они предоставят его собственной судьбе?

Он лег на пол и свернулся калачиком.

И тут он увидел Око.

Крохотное, под самым потолком, полускрытое под паутиной, оно не мигая наблюдало за ним, и тогда, тоже не отрывая от него взгляда, Финн приподнялся.

– Говори! – сказал он со злостью и презрением. – Может, ты боишься? Если я – твое создание, поговори со мной. Скажи, что мне делать. Отвори двери.

Немигающая алая искорка Ока.