Инкарцерон

Его голосу ответило гулкое эхо, сверху посыпалась пыль, запорошив Финну глаза. За башмак ухватилась рука.

– Давай вперед.

– А зачем? – Финн попытался оглянуться. – Можно же подождать Выключения Дня и выбраться отсюда. Вряд ли эти парни будут торчать там всю ночь. Наверняка уже свалили. Что нам помешает…

– Огненные шары, глупый ты мальчишка. Акры огненных шаров. Один неверный шаг – и тебе оторвет ногу. И еще я видел кое-что, о чем ты не знаешь: по городским стенам всю ночь ходят патрули, а долину освещают прожекторы. Мы будем как на ладони. – Он мрачно рассмеялся. – Я уверен в том, что сказал этим слепым дамам. Ты – Видящий Звезды. Если Сапфик прошел здесь, то и мы сможем. Хотя, боюсь, моя теория о том, что путь Наружу идет вверх, не подтверждается.

Не веря своим ушам, Финн покачал головой. Даже в такой безумной ситуации старик мог думать только о своих теориях. Он покрепче уперся носками башмаков в пол и толкнул себя вперед.

Ему уже начинало казаться, что скоро потолок встретится с полом и запрет их в ловушке. Однако, к огромному облегчению, проход начал расширяться. Наклон стал более крутым, и тоннель явственно сворачивал влево. Наконец Финн смог встать на колени без риска треснуться головой о потолок.

– Тут пошире, – глухо промолвил он.

– Подожди.

Недолгая возня Гильдаса, громкий треск – и с шипением зажглась грубая, коптящая осветительная шашка, какими пользовались комитатусы, чтобы просигнализировать об опасности. Гильдас покопался в своей торбе и вытащил свечу, которую зажег от шашки. Рассыпавшиеся алые искры погасил потянувший откуда-то сверху сквозняк.

– Я и не знал, что ты все это прихватил с собой.

– Ну, не всем же тащить аляповатые тряпки и бесполезные кольца, – откликнулся Гильдас. Он прикрыл пламя свечи ладонью. – Двигаемся дальше, только тихонько. Впрочем, что бы за существо там ни обитало, оно уже наверняка нас унюхало и услышало.

Словно в ответ, раздалось утробное урчание, от которого задрожали стены. Финн перехватил поудобнее меч и стиснул рукоять. Не видно ни зги.

Он пополз на четвереньках. Тоннель все расширялся. В слабом свете свечи стали видны причудливо изгибающиеся пласты руды, вкрапления кварца, странные, похожие на мех наросты окислов, переливавшиеся бирюзовым и оранжевым.

Впереди что-то зашевелилось. Финн скорее ощущал, чем слышал это. Он почувствовал волну зловонного воздуха, от которого запершило в горле, и настороженно замер, прислушиваясь.

Позади закряхтел Гильдас.

– Тихо!

Сапиент чертыхнулся.

– Оно здесь?

– Думаю, да.

По мере того как глаза привыкали к темноте, Финн все более отчетливо различал окружающее, из тьмы проступали очертания скал. Он увидел острый выступ обожженного камня и потрясенно осознал, что тот неизмеримо огромен, уходя куда-то вдаль. Сквозняк превратился в теплый ветер, бьющий в лицо, в кислый смрад огромного существа.

А потом с внезапной ясностью пришло понимание того, что это живое существо, кольцами свернувшееся вокруг Финна, что черный чешуйчатый камень – шкура, покрытая струпьями, что огромные наросты – затвердевшие клешни. Что стены пещеры – тело древнего пламенеющего зверя.

Он повернулся, чтобы криком предупредить сапиента.

Но тут с ужасающим скрипом приподнялось тяжелое веко и открылся глаз. Огромный красный глаз, больше самого Финна.

От шума закладывало уши. Люди забрасывали карету цветами, и Клодия поймала себя на том, что вздрагивает каждый раз, когда очередная охапка с гулким стуком падает на крышу и соскальзывает на землю. От приторного запаха сломанных стеблей першило в носу. Карету невыносимо трясло. Клодия взяла за руку мертвенно-бледного Джареда.

– Как ты?

– Мне бы не помешал глоток свежего воздуха, – ответил он со слабой улыбкой. – Если меня стошнит прямо на ступеньках Дворца, это произведет неизгладимое впечатление.

Она попыталась улыбнуться в ответ. Оба молчали, когда карета, громыхая и подпрыгивая, въехала в ворота Внешней Цитадели, прокатилась мимо обширных оборонительных укреплений, через внутренние дворы и галереи. И с каждым поворотом Клодия все яснее ощущала, как затягивается на ее шее петля, как все дальше углубляется она в лабиринты той жизни, что ждала ее здесь, – лабиринты власти и вероломства. Пронзительные крики постепенно стихли вдали, карета покатилась мягче. Выглянув за шторку, Клодия увидела, что путь их устилает роскошная красная ковровая дорожка, здания увешаны цветочными гирляндами, меж крыш хлопают крыльями голуби.

Карета въехала в богатый район, где находились дома придворных, здания Тайного совета и Министерства Протокола. Людей здесь толпилось еще больше, но приветствия звучали более утонченно и прерывались всплесками музыки – скрипки, серпенты[8], флейты, барабаны. Где-то впереди послышались возгласы и аплодисменты, – очевидно, Каспар высунулся из окна кареты, чтобы подтвердить свое триумфальное возвращение.

– Они захотят увидеть невесту, – пробормотал Джаред.

– Ее здесь пока нет, – сказала Клодия.

Наступила пауза.