Инкарцерон

– Мы ничего не знаем о Сапфике, кроме множества бессвязных сказок и легенд. Эти дураки, там, в Городе, за которыми я иногда от скуки наблюдаю, каждый год сочиняют новые сказки о Сапфике. – Сапиент скрестил на груди руки и безжалостно продолжил: – Люди так любят придумывать истории, брат мой. Обожают мечтать. Вот и навоображали, что мы находимся глубоко под землей, и если идти вверх, то можно найти дорогу наружу, открыть люк, за которым синее небо, земля богата пшеницей и медом и нет боли. Или что Тюрьма представляет собой девять концентрических кругов, и если идти к центру, то найдешь сердце Инкарцерона, его живую сущность, через которую можно попасть в другой мир.

Блейз покачал головой:

– Легенды и ничего более.

Потрясенный Финн взглянул на Гильдаса – старик хватал ртом воздух, а потом взорвался:

– Как ты можешь говорить такое?! Ты, сапиент?! Увидев тебя, я подумал, что ты поможешь нам, что ты поймешь…

– И помогу, поверь.

– Тогда как ты можешь говорить, что Снаружи не существует?

– Потому что я видел.

В голосе хозяина башни звучала такая печаль, такое беспросветное отчаяние, что даже Кейро приостановил свои блуждания по комнате и уставился на него.

– Как? – вздрогнув, спросила Аттия.

Сапиент указал на черную пустую сферу:

– Вот. На исследование потребовались десятилетия, но я был упорен. Мои сенсоры проходили сквозь металл и кожу, кость и провода. Я проложил себе путь через Инкарцерон, его залы и коридоры, моря и реки. Я верил, как и вы. – Он коснулся панели управления, и сфера осветилась. – И нашел это.

В темноте они увидели сферу внутри сферы, шар из голубого металла. Он висел в бесконечном мраке, одинокий и молчаливый.

– Это Инкарцерон. Мы живем внутри его. Наш Мир. Никто не знает, построен он людьми или вырос сам. Но он один в бескрайнем вакууме. В пустоте. Снаружи – Ничто. – Он пожал плечами. – Мне жаль. Не хотелось разрушать мечту всей вашей жизни. Но идти некуда.

Финн не мог дышать, словно безотрадное откровение сапиента вытянуло из него все силы, саму жизнь. Не отрывая взгляда от шара, он почувствовал, как к нему подошел Кейро. Исходящая от брата энергия немного успокоила. Но кто удивил всех, так это Гильдас.

Он засмеялся – издал хриплый гортанный хохот, исполненный презрения. Расправил плечи, повернулся к Блейзу и вперил в него сердитый взор:

– И ты называешь себя Мудрейшим! Да Тюрьма, по злобе своей, одурачила тебя. Показала тебе лживые картинки, а ты и поверил. Живешь тут выше всех и гнушаешься людьми. Хуже, чем дурак!

Он устремился к оппоненту, и Финн поспешно шагнул следом: когда старик распалялся, он терял самоконтроль.

Но Гильдас проткнул воздух костлявым пальцем и добавил жестко и тихо:

– Как ты смеешь?! Стоишь здесь и лишаешь меня надежды, а этих детей – шанса на лучшую жизнь. Как ты смеешь говорить, что Сапфик – сказка, а Тюрьма – все, что у нас есть?!

– Потому что это правда, – отвечал Блейз.

– Лжец! Ты не сапиент! И ты кое-что забыл. Мы видели тех, кто живет Снаружи.

– Да! – вмешалась Аттия. – И разговаривали с ними.

Блейз немного помолчал, затем спросил:

– Разговаривали с ними?

На какое-то мгновение показалось, что его уверенность поколеблена. Он сплел пальцы и напряженно спросил:

– С кем разговаривали? Кто они?

Все взоры обратились к Финну, и он вынужден был ответить:

– Девушка по имени Клодия. И мужчина. Она называет его Джаредом.

На секунду повисла тишина. Первым не выдержал Кейро:

– Ну, может, ты объяснишь и это?

Блейз повернулся к ним спиной, но почти сразу крутанулся обратно, лицо его было мрачным.

– Не хочу вас огорчать, но подумайте сами. Вы видели каких-то девушку и мужчину. Откуда вы знаете, где они находятся?

– Точно не здесь, – сказал Финн.

– Да? – Блейз бросил на него быстрый взгляд, рябое лицо перекосилось. – И почему? А ты не подумал, что они тоже могут быть здесь, в Инкарцероне? В каком-нибудь дальнем Крыле, на другом уровне, где жизнь настолько отличается от нашей, что им даже в голову не приходит, что они тоже узники? Включи мозги, мальчик! Побег, все мысли о Побеге! Ты хочешь потратить всю свою жизнь на каприз, на бессмысленные поиски выхода. Годы безнадежных блужданий – и ради чего? Ради пустоты? Найди себе место для жизни, обрети душевный покой, забудь о звездах.

Его голос тихо, завораживающе журчал среди стеклянных сфер, поднимался к деревянным балкам потолка. Едва слыша возмущенные крики Гильдаса, Финн в отчаянии обратил взор через окно на плывущие в стратосфере Инкарцерона облака. Слишком высоко для птиц, промерзшая долина в милях отсюда, отдаленные холмы и темные склоны – стены, которых он не мог увидеть.

Он ужаснулся собственному страху.

А если это правда, если сбежать действительно невозможно? Ни из Тюрьмы, ни от себя…

Он – Финн, человек без прошлого и будущего, человек, которому некуда возвращаться. И так будет всегда. Ничего не изменится.

Гильдас и Аттия ожесточенно спорили, но хладнокровное замечание Кейро оборвало шум на полуслове:

– Может, спросим их самих?

Он взял Ключ и прикоснулся к устройству связи. Быстро обернувшись, Финн отметил про себя, как уверенно брат обращается с прибором.