Инкубья дочь

– Хорошо, – Чет пристально посмотрел ей в глаза, натянув на лицо плохо слепленную маску серьезности. – Только если ты проболтаешься кому об услышанном, мне придется тебя.

– Убить? – громко и весело воскликнула девушка, втягиваясь в игру.

– Ага.

– Сначала поймай!

Весело рассмеявшись, она, как горная лань, поскакала по горелым бревнам, по старым кучам оконной трухи и битого стекла.

– Эй, а кофе-то?

Змейка забавляла Чета, поднимала настроение. Смешная, наивная, дикая девчонка! И куда делась ее манящая, соблазнительная взрослость, что грезилась ему в таверне во время чарующего танца? Чудеса.

***

Дверь в особняк была не просто выломана – снесена с петель. И – нет! -то были не враги и не разбойники. Просто Вафля, оголодав в отсутствии Чета, выбила ее и отправилась попрошайничать на соседние дворы. Ныряльщик понял это по отпечаткам тяжелых лап и клочьям белой шерсти, повисшим на дверном косяке.

Он снова почесал голову, выдохнул – разборка с призрачной вдовушкой по поводу разгрома предстоит грандиозная.

Спустя четверть часа кухня Пинки-Роуз полнилась уютными запахами кофе и еды.

Змейка сверкала глазами, поглядывала на Чета из-за исходящей паром кружки.

– Так что волки?

– Волки Черную Воду пьют, – спокойно ответил Чет. – Даже сказали, где пьют.

– Где же? Неужто прямо из колодца лакают?

– Нет, конечно. Сказали, грот потайной в местных лесах есть.

– Ах, грот, – с интересом повторила за ним Змейка, мысленно кинулась к воображаемой карте. «Грот… грот… какой же грот». Хотелось покрасоваться перед Ныряльщиком своими познаниями и полезностью в деле.

– Там развалины какие-то и болото.

– Болото… – Змейка от усердия закусила губу. Болото вспомнилось, а вот развалины. Хотя, были там в одном месте странные камни. Никогда она не принимала их за части построек, но других похожих мест ведь нет? – Знаю, где это. Покажу.

– Лучше на пальцах разъясни, где искать. Сам схожу.

– Нет уж, не выйдет! – девичий взгляд полыхнул коварством. – Я тебя провожу. Рассказывать ничего не буду. А сам заблудишься.

– Вот привязалась, – Чет отхлебнул свой кофе, закусил подгоревшей, заваленной специями гренкой. – Ладно. Веди, раз так скучно тебе.

– Идти-то долго, – задумалась девушка, и спустя миг снова просияла. – Верхом надо. Давай на тигре твоем поедем?

– Шутишь, – Чет фыркнул, поперхнулся перечной пылью и громко стукнул себя кулаком по груди. – Тигр не увезет.

– Тогда, – Змейка триумфально вскинула голову, – я коня приведу.

– Другой разговор, – кивнул Чет.

Змейка рьяно взялась выполнять обещанное. Пулей выскочила из-за стола и унеслась – только пятки засверкали. Чет хмыкнул ей вслед, допил кофе и пошел править покореженные дверные петли, искать вылетевшие штыри. Пока он, чертыхаясь, вешал на место дверь, вернулась Вафля и, виновато мурлыкнув, сделала вид, что ничего не произошло.

А Змейка тем временем спешила к дому тетки Гани, той, что варила пиво для таверны. На дворе у нее стоял здоровенный гнедой шайр. На нем тетка Ганя возила в «Королевскую гончую» бочки с пивом. Она хвастала, что конь-де не простой, а лучших кровей. Что ее брату – Огниеву отцу-кузнецу – подарил его проезжавший мимо воин за хорошую починку доспеха.

История эта Змейку впечатляла мало, а вот конь и вправду был великолепен. Высокий – холка на пол-локтя выше Змейкиной макушки. Ноги длинные, сильные, в пушистых фризах – будто в валенках. На морде интеллигентная бородка, челка на глаза.

Сунув нос в окно пивоварни, Змейка заискивающе попросила у хозяйки.

– Теть Гань, дай лошадку покататься, я тебе сарай почищу и хмеля из леса натаскаю. Я полянку секретную знаю, там, говорят, хмель сами эльфы сажали, когда еще в этом мире были….

– Чур тебя, демонючка! – тетя Ганя, дородная, широкая, мощная, сердито оглядела гостью, медленно отерла тяжелые руки о передник. – Чего бросаешься слету, как коршун на курятник? На что тебе лошадь?

– Не мне, Ныряльщику надо свести.

– Тьфу ты, нашли кого послать, – проворчала женщина, но противиться просьбе не стала. – Бери, да к ночи приведи. Ему отдохнуть надо. Завтра в «Гончую» ехать – товар везти.

– Верну, теть Гань, верну! – послушно закивала Змейка. – И напою, и почищу!

Пивоварша хоть и грозная, но добрая. Она, как многие, обзывала Змейку «нечистью» и «демонючкой», но на деле всегда помогала. Просьбам не отказывала. Все остальные тьмы боялись, а тетка Ганя – себе на уме – несуеверная была, кажется и в Пресветлого-то не особо верила.

Конь стоял в деннике, фырчал и встряхивался. Сазу видно – боевая порода, благородная. Скучно такому бочки в телеге возить – на битвы, на подвиги душа лошадиная просится.

– Лучик, Лучик! – позвала Змейка.

Конь двинул ушами, нетерпеливо стукнул о доски копытом.

Надев уздечку, девушка вывела лошадь из денника. Встав на перевернутую бадью, принялась чистить тщательно, чтоб шерсть легла волосок к волоску. Несколько раз провела ладошкой по холке и спине – чтоб ни соринки не осталось. Старалась.

Позади кто-то закряхтел, заворочался.