Инкубья дочь

Арьян был смазлив, заносчив и мнил себя неотразимым. В маленькой стае с недавних пор он играл роль вожака. С очень недавних пор. Настоящий вожак, как поняла Лиска из волчьих разговоров, пропал на последней охоте, что случилась минувшей ночью. С той самой охоты ее и принесли в качестве трофея.

Двух оставшихся похитителей Лиска прозвала для удобства просто: «коренастый» и «молчаливый». «Молчаливый» все время молчал, а «коренастый» изредка коротко отвечал Арьяну.

– Вожака-то, похоже, псина схарчила, – без особой печали заявил тот. – Стало быть, я теперь ваш альфа.

– Угу.

– И коня Вальдова возьму себе, – сладко улыбнулся Арьян, в очередной раз радуясь приятному во всех отношениях дню.

– Угу, бери.

– И эту!

Волкодлак горделиво прошелся вокруг связанной Лиски, присел, вынул изо рта девушки кляп.

– Хорошенькая ты, в моем вкусе.

Слащавая улыбка расползлась по волчьей физиономии, но злые искры в хищном взгляде погасить не смогла.

– Плевать мне на твои вкусы, – хмуро проворчала Лиска, попытавшись отвернуться к стене. Волк не дал ей это сделать, настойчиво придержал за плечо и требовательно заглянул в глаза.

– Может, ты моя пара истинная?

– Какая еще пара?

– Такая, что на всю жизнь. Свя-а-азь, – благоговейно прошептал Арьян.

– С чего б ей взяться? – скептически хмыкнула пленница. Она вела себя слишком дерзко в своем незавидном положении, но волкодлаки, оставшись без прежнего вожака, пыл и гонор порастеряли, поэтому восприняли Лискину дерзость спокойно.

– С того, что я гордый сын волчьего племени, – обиделся Арьян и на всякий случай отошел в сторону, сел, добавил, – а ты вообще молчи, баба глупая. Сказали тебе – пара моя. Значит моя, и никуда не денешься!

– Конечно, не денусь, – язвительно согласилась Лиска, – куда ж мне деваться-то связанной?

«Вот дуралей! Глупая волчья башка!» Рыжая пленница безмолвно злилась, глядя на бледные тощие грибы, что лезли в щели из-под пола. От вечерней зари по комнате плыли длинные тени, занавески подсвечивало алым.

Арьян сидел поодаль и плотоядно разглядывал Лискины коленки, выглянувшие из-под подола. Подумав пару минут, он снова подошел к девушке и принялся развязывать ее.

– Что ты делаешь? – поинтересовался у собрата «коренастый», имени которого пока никто так и не назвал.

– Уму-разуму хочу поучить, там, в соседней комнате.

– Сдурел? – «коренастый» сердито фыркнул и зло тряхнул головой. – Ты чего-то распоясался совсем. Альфа придет – разборку устроит.

– Не придет, не устроит! Придавили его, как давеча полстаи: Арса, Гринда и Гурта. Я теперь тут главный! – самоуверенно приосанился Арьян. – Моя девка.

– Вожаком называешься – ладно. А девка-то с чего это твоя? Девку всем надо, – раздалось новое возмущение, и Лиске стало ясно, что «коренастый» вовсе не заступается за нее, как наивно показалось ей сначала, а банально не хочет делить добычу по-Арьяновски.

– А с того. Я ее первый своей истинной парой назвал. Вот и все!

– Ничего не все! – не унимался «коренастый». Глаза его зло сверкали, на покрытых черными кудрями висках проступил от волнения пот. – Не честно ты рассудил. Не по-братски.

– Вот я тебе сейчас дам по-братски, Мартен! Прямо по башке твоей бараньей, чтоб не умничал, не спорил с новым вожаком!

Мартен не стал больше препираться. Теперь он хмуро буравил глазами Алрьянову глотку.

– Заткнитесь!

Призыв донесся от окна, что вело на крохотную, чистую от растений полянку перед крыльцом. Третий молчаливый волкодлак пялился наружу с видом тревожным и испуганным. За мутным, усиженным мухами стеклом мелькнула чья-то объемная фигура, что-то с глухим грохотом сбросили на землю, а потом снаружи донесся голос. Чего хотел, понять пока не вышло. Голос прозвучал глухо и неразборчиво.

– Третишка, чего там? – спросил «коренастый».

– Третишка? – присоединился к вопросу Арьян.

– Да заткнитесь вы! Там пес приперся, – нервно отозвался тот.

– Какой пес, пес его задери? – Арьян отскочил от добычи и недовольно вцепился взглядом в напряженный затылок Третишки.

– Булли-Кутта! Какой еще? Много что ли псов этих?

– Булли-Кутта…

Волки затихли вмиг. Песье имя остудило их пыл, мгновенно породило тишину, двинуться среди которой осмелились лишь пылинки в закатных лучах. Вскоре немую сцену разрушило отчетливое:

– Эй вы, придурки! Я вам этого… как его там… вашего букву… альфу принес!

– А зачем принес? – Арьян, как главный, приоткрыл форточку и опасливо высунул наружу нос. Принюхался, убеждаясь, что по ту сторону дома находится именно то, чего видеть там ему совсем бы не хотелось. Да и слышать, конечно, тоже.

– Менять хочу.

– На что?

– На башку твою пустую. На все ваши бошки. Так что давайте, выбирайтесь из дома всем алфавитом, я вашего этого… как его там… заглавного… букву отпущу.

– Так ты хочешь Вальда на нас всех чтоль поменять? – возмущенный наглостью гостя сморщился Арьян, сильнее протиснувшись в форточку. – Нас же трое, а он один? Ты что, Булли-Кутта, думаешь, я считать не умею? Я волк образованный – все науки разумею.

– Так он ведь ваш альфа. Это ж типа вожака? Значит, дороже остальных стоить должен. Ты ведь альфа? Я верно понял?