Инквизитор. Книга 14. Божьим промыслом. Пожары и виселицы

— Вот только вы успели… Вы маркграфиню успели взять и в башне запереться. А когда вы пожар устроили, так они поняли, что… что маркграфиню им у вас не отбить, уж больно вы рьяны оказались. Господа стали вас бояться… А коннетабля-то вы уже убили. И тогда они порешили её убить. Испугались, что она к себе в Швацц вернётся и войско для мести соберёт. Только опять у них не вышло. Так ещё вы поранили госпожу Агнежку, — рассказывал пленный и было видно, что каждое следующее слово даётся ему тяжелее предыдущего. Тем не менее он старается и, не жалея сил, выкладывает всё; и это походило на правду.

«Так это ночью одна из ведьм на башню взобралась! Надо найти тот кинжал, он, кажется, в костре был!».

— Господин, — продолжал раненый.

— Ну, — Волков отвлёкся от своих мыслей.

— Я вам всё как есть скажу, — он подышал немного, — только… Вы уж за то меня не убивайте.

— Что же ты, сатане прислуживал, за два талера в неделю, а как встретиться с ним время подошло, так и не хочется тебе, — усмехнулся генерал.

— Господин… — мокрое от пота лицо пленного вытянулось.

— Я подумаю, — нехотя согласился генерал. Он не хотел ничего ему обещать, но и давать слово, а потом брать его обратно — тем более. — Но тебе нужно очень постараться, чтобы я оставил тебя в живых. А скажи-ка…

А тут как раз вернулся солдат из подвала и принёс ведро воды и поставил его подле барона: вот, принёс, как вы велели, и что делать теперь? А тот солдат, что кулаком подбадривал пленного, вдруг подошёл к генералу, склонился и тихо говорит:

— Чего на коне хорошем воду пробовать… Пусть вот этот попьёт, а мы посмотрим, чего с ним будет.

Волков только кивнул: так и делай. Пленный, конечно, был ему ещё надобен, но теперь, когда выяснилось, что сюда может пожаловать отряд горцев, испытывать воду на лошадях ему совсем не хотелось.

Пленному из ведра зачерпнули ковш воды, и тот, не задумываясь ни о чём и с удовольствием, выпил весь ковш. А когда раненый допил воду, генерал его спросил:

— А сколько идти до Мемминга? Ну, куда хотели вывезти принцессу.

— Так то за горой, — пленный кивает на западную стену замка, — пешком полдня всего, а верхом так и вовсе быстро доедете, — и начинает просить: — Господин, велите ещё воды дать, и полежать хоть час, что-то совсем мне нехорошо.

И вид у раненого и вправду невесёлый, его уже и потрясывать начало. И белый он, как полотно.

«Как бы не сдох он от этой воды, видно, это от кровопотери».

А вопросов у генерала ещё к нему немало. И всё-таки он соглашается. И делает своему солдату знак: дай ему воды. Тот опять жадно выпил воду, а потом солдаты повели его куда-то в угол. Вернее, не повели, а потащили. Пленный просто не мог сам идти, и конвоиры тогда просто бросили его в тень под лестницей, где он и завалился кулем на бок. То ли в сон, то ли в забытьё.

И в это время в замок с рекогносцировки возвращается в замок капитан Мильке, он тут же идёт к генералу:

— Местность осмотрел, хотя осматривать тут особо и нечего. Горы. Вокруг замка горы непролазные. Замок стоит, как в кольце. Внизу дорога, видел Брюнхвальда, тащит сюда пушки, будет к вечеру, никак не раньше. Ах да… С запада к замку примыкает узкое ущелье.

— Ну да, — соглашается генерал. — Сразу за западной стеной начинается.

— Так вот, в него не заехать, — объясняет капитан. — Перегорожено стеной.

— Что? — не понимает Волков. — Какой ещё стеной?

— Хорошей стеной, из камня, аршин девять высотой. И дверей в той стене нет, да и по горам ещё попробуй ту стену обойди, — и, чуть помедлив, Мильке ещё и добавляет: — А через ту стену ещё и мертвечиной несёт.

Волков закрывает глаза, откидывает голову, молчит. Ему снова жарко, снова хочется пить.

«Господи! Зачем я здесь? Зачем мне эти стены, перекрывающие ущелья, зачем Брюнхвальд тащит сюда пушки? Зачем мне знать про отряды горцев, что собираются в какой-то горной дыре? Зачем? Зачем? Почему я не в Эшбахте наконец или не у Амбаров любуюсь из окна дома рыжеволосой госпожи Ланге на реку?».

Но он понимает, что все эти вопросы — это от лукавого, и толку от них ну никакого, а вот настроение они ему точно портят. Он протирает лицо ладонью, вздыхает и спрашивает:

— Значит, стена высотой в три копья перегораживает ущелье, и стену ту по горам никак не обойти?

— Именно так, господин генерал, — отвечает Мильке. — Не обойти. Скалы везде крутые.

Волков ещё раз взглянул на валявшегося под лестницей пленного; конечно, он мог бы ещё много всего рассказать, но генерал боялся, что тот подохнет раньше времени, подлец. Решил дать тому отдохнуть, не стал его тревожить. И он спросил у Мильке:

— Капитан, вы, кажется, бросили лестницы на подъезде к замку?

— Именно так, генерал, как узнали, что они больше не нужны, так и бросили их у дороги, чтобы идти быстрее.

— Найдите лестницу. Посмотрите, что там за стеной. А то со стены ничего внизу не видно. А мне надобно знать, что у нас под боком, — он не стал договаривать вслух. Но подумал: «Вдруг ещё драться тут придётся».

— Я всё сделаю, генерал, — обещал ему Мильке.

Глава 27

А тут наверху и Вилли объявился; поняв, где находится командир, он доложил: