Инодин - В тени сгоревшего кипариса

Если греческая разведка не ошибается, в Корче попали в окружение тысяч пятнадцать — двадцать фашистов: пехотная дивизия и всякая мелочь вдобавок – фашистская милиция, тыловики, албанские добровольцы. Греки подтянули к городу четыре дивизии и несколько дивизионов артиллерии. Каюк фашистам.

Танки пересекают линию греческих окопов и сбрасывают скорость до пяти километров в час, чтобы не загнать пехоту по пути к вражеским позициям. Греческие пушки умолкают, подают голос итальянские, но совсем несерьёзно — бьют редко, с большим разбросом, не больше десяти батарей — этого слишком мало, чтобы сорвать атаку. Когда до позиций противника остаётся чуть меньше километра, открывают огонь итальянские стрелки и пулемётчики. Со страху – на такой дистанции попасть в бегущего пехотинца можно только случайно, но фашисты лупят издалека, в белый свет, за что им отдельное спасибо.

— Короткая! — орёт наводчик, примерно поймавший в прицел очередное пулемётное гнездо. Механик, выжав педаль главного фрикциона, жмёт на тормоз и рывком вытягивает на себя оба рычага. Танк замирает на месте, наводчик, выждав, когда машина перестанет раскачиваться, уточняет наводку и давит на педаль спуска. Звонко бахает орудие, снаряд улетает к цели, а механик-водитель, не дожидаясь результата, сразу после выстрела бросает машину вперёд — догоняет ушедшую вперёд линию.

Очередной итальянский снаряд взрывается среди машин роты, осколки гремят по броне, один из Т-26 третьего взвода резко разворачивается и замирает.

Раньше, чем ротный и взводный успевают отреагировать, командир танка докладывает главное, в наушниках сквозь треск помех слышится:

— Все целы, гусенице …ц!

Повреждённый танк доворачивает башню и продолжает стрелять.

Метров с двухсот танки начинают стрелять из пулемётов по брустверам, заставляя солдат врага прятать головы, мешая целиться и метать гранаты. Со скрежетом складывается под гусеницами проволочное заграждение. У части врагов нервы сдают, в прицелах появляются спины убегающих фашистов. От пули не убежать, будь ты хоть дважды чемпион берлинской олимпиады — пулемётные очереди укладывают трусов на стылую землю кучками неопрятной ткани.

Отслеживая пулемётные точки и позиции миномётов, Михаил перестал контролировать греков — идут за танками или нет, и перед самыми позициями противника вдруг спохватился — если их отсекли, сейчас начнётся рукопашная танков с пехотой, в которой сила вовсе не на стороне боевых машин.

Зря беспокоился, одетые в смешные шинели и странные ботинки греки, сжимая винтовки с примкнутыми штыками, бегом обогнали танки и бросились на врага.

Один из механиков второго взвода увидел готовый к стрельбе во фланг атакующей пехоте пулемет, резко бросил танк в сторону, но ошибся, пустив расчёт станкача под левую гусеницу. Правая до середины траков зависла над краем траншеи, грунт поплыл и «двадцатьшестой» медленно завалился на бок — своими силами ему уже не выбраться.

Вторая линия окопов пустеет раньше, чем наступающие приближаются на дальность эффективного поражения – в умении соображать наследникам славы легионов Цезаря не откажешь. То, что без винтовок и пулемётов драпать намного легче, смекнуло большинство убегающих. Такую бесполезную тяжесть, как миномёт, тем более никто с собой тащить не стал.

Сложенные из дикого камня дома и сараи уже рядом, в прицел можно рассмотреть швы в кладке стен. В тот момент, когда атакующие цепи пехоты следом за танками подходят ко второй линии итальянских окопов, начинается интенсивный артобстрел – он много плотнее того, что был раньше. Больше похоже на артподготовку греков.

Похоже? Чёрта с два, это она и есть! Не ожидавшие такого темпа наступления командиры не перенесли время артналёта, и наследники Ареса ударили по собственным войскам.

Пехота прыгает в воронки и брошенные хозяевами окопы, а танки по команде уходят из-под огня рывком вперёд. Удар, звон, изрядная вмятина в нише башни, — в танк Фунтикова угодил крупный осколок. Чтобы записать доклад командира роты комбату, писарю пришлось заменить большую часть слов синонимами. В воздух взлетает сразу несколько красных ракет, и через несколько десятков бесконечных секунд обстрел прекращается. Между лежащими на земле телами мечутся санитары — чья-то оплошность убила больше бойцов, чем вражеский огонь. Фунтиков не повёл роту в город без сопровождения — танки задним ходом отошли за линию окопов. Итальянцы получили долгожданную передышку.