Читаем Иное утро полностью

Но пока она тут. И пока есть возможность насладиться внутренним спокойствием родных, и когда-то любимых мест – она им насладиться.

В траве застрекотали кузнечики, ветер нашептывал мелодии известные лишь ему, а земля под ногами отдавалась мягкостью которой не существовала и тогда. Это старая земля и на ней возводили свои посевы множества семей до нее, но со временем она стала черствой, задубела, и поросла сорняками. И из полей, что раньше дарили своим детям урожай, превратились они в те что дарят спокойствия во снах уже не детей. Она шла и распустив руки давала траве мягко ее хлестать.

Вдалеке, в небо, взлетела ворона. Потом еще одна. Потом они заполонили собой маленький участок неба кружа по спирали.

Она шла, а птицы все пополняли ряды своих собратьев затмевая солнце. И последнюю она увидела на нем.

Тело Марка под летним зноем вздулось, а из ран то и падали жирные белые черви. Он лежал скрючившись и поджав под себя ноги будто пытаясь от чего-то защититься, но стая падальщиков говорила о его неудаче. Волосы которые она любила больше всего на свете, и те волосы о которых их мама говорила всем своим подружкам, нынче слиплись в черном куске крови на черепе чуть выше виска.

Он умер от одного удара, и как думает следствие, от арматуры на стройке. На стройке, а не в поле куда она отправлялась чтобы успокоить себя. Теперь же он тут. В таком виде про который она узнала лишь в свои двадцать после долгих расспросов пьяного отца. Лежит и спит.

Но как человек в реальности, так и воспоминание во сне может проснуться. Грязные веки открылись показав безжизненный, пустой, бело-серый взгляд.

– Привет, – сказала она не чувствуя в груди страха.

– Он должен умереть, – ответил он не шевеля пересохшими губами, – дай ему умереть.

Тимия откинула копошащихся в крови опарышей в сторону, как когда-то в детстве снимала белоснежные пряди с лица, и села поближе к брату.

– Я так давно с тобой не виделась, – сказала она. – Знаешь, а мама все таки смогла управлять филармонией.

– Я знаю.

– Хорошо, что знаешь, но послушай меня, ладно? – Тимия мягко провела рукой по его почти-что облысевшему черепу. – Я стала инженером. Представляешь?

– Я знаю.

– Работа сложная, но я стараюсь. И папа стараеться тоже, – Тимия вскинула его белые, но уже не белые, волосы в сторону. – Он старается для тебя.

– Дай ему умереть.

– Кому, милый, кому?

– Арфо не тот за кого он себя выдает. Когда придет время – дай ему умереть.

Тимия лишь улыбнулась, а налетевшие сверху короны заглушили даже для нее самой ее же последние во сне слова.

Ч5.

Тимия вырвалась из-под пледа рывком и криком. Арфо испугавшись неожиданной реакции со спины крутанулся на стуле и упал спиной вниз.

– Бля.. – выругался он.

Тимия смотрела в одну точку перед собой.

– Тим? – Арфо лежал и боялся двинуться. В их ситуации любое отклонение от нормы можно считать признаком перехода. – Тимия, ты в порядке?

Девушка тяжело дышала, но голос человека в ее квартире сподвигнул разум вернуться на прежние рельсы.

– Просто кошмар, – она положила руку себе на голову и постаралась хоть что-то вспомнить, но остатки сна и единственные его осмысленные осколки исчезали в туманном омуте, – просто кошмар.

Арфо поняв что это и вправду похоже на обычный кошмар, а девушка не особо отличается от прежней себя, перекатился и стал поднимать стул. Вроде ничего не сломал.

– Я чуть не убился из-за тебя, – сказал он.

– Прости.

– Да нечего. Бывает. Что снилось?

– Толком не помню.

– Ладно, спи дальше.

Тимия осмотрела себя и поняла что Арфо прикрыл ее одеялом пока она спала. Приятно. Она и забыла когда кто-то заботился о ней без каких-то задних мыслей. Хотя, они, конечно же были. Они с Арфо в одном дерьме теперь варяться. Благоразумная девочка спит пока никчемный райтер ищет информацию. Отвратительные создались условия. Надо скорей проснуться и взяться самой за дело.

– Ты нашел что нибудь? – спросила она, как ей казалось, чисто из вежливости.

Арфо уселся обратно в кресло и повернулся к Тимии полукругом.

– Много чего нашел, но…

– Но?

– Но многое из этого просто бред, – сказал он и после улыбнувшись добавил: – Хотя и наша ситуация бред.

– Понятно…

Тимия закрыла глаза.

– Эй! Все не так плохо, – воскликнул парень. – Кое-что вменяемое я все таки нашел. Не знаю наше ли оно или…

– Просто говори.

– Три года назад один исследователь написал работу про одно племя, закрытую общину из пустынь Африки. Они называли себя “Вампы”, жили в строгом иерархическом строе и…

– Ближе к делу, – перебила Тимия.

– Секунду, – Арфо встал из-за стола, взял кружку и направился на кухню, – Тебе налить?

– Один сахар.

Как только Арфо вернулся обратно он заметил как Тимия быстро сумела причесаться и убрать распущенные волосы в пучок. И вот строгая леди опять была на своем месте, и только мягкое одеяло-плед на коленях говорило что она все же человек.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Что такое литература?
Что такое литература?

«Критики — это в большинстве случаев неудачники, которые однажды, подойдя к порогу отчаяния, нашли себе скромное тихое местечко кладбищенских сторожей. Один Бог ведает, так ли уж покойно на кладбищах, но в книгохранилищах ничуть не веселее. Кругом сплошь мертвецы: в жизни они только и делали, что писали, грехи всякого живущего с них давно смыты, да и жизни их известны по книгам, написанным о них другими мертвецами... Смущающие возмутители тишины исчезли, от них сохранились лишь гробики, расставленные по полкам вдоль стен, словно урны в колумбарии. Сам критик живет скверно, жена не воздает ему должного, сыновья неблагодарны, на исходе месяца сводить концы с концами трудно. Но у него всегда есть возможность удалиться в библиотеку, взять с полки и открыть книгу, источающую легкую затхлость погреба».[…]Очевидный парадокс самочувствия Сартра-критика, неприязненно развенчивавшего вроде бы то самое дело, к которому он постоянно возвращался и где всегда ощущал себя в собственной естественной стихии, прояснить несложно. Достаточно иметь в виду, что почти все выступления Сартра на этом поприще были откровенным вызовом преобладающим веяниям, самому укладу французской критики нашего столетия и ее почтенным блюстителям. Безупречно владея самыми изощренными тонкостями из накопленной ими культуры проникновения в словесную ткань, он вместе с тем смолоду еще очень многое умел сверх того. И вдобавок дерзко посягал на устои этой культуры, настаивал на ее обновлении сверху донизу.Самарий Великовский. «Сартр — литературный критик»

Жан-Поль Сартр

Критика / Документальное