Иное утро

Макс почти что сразу же понял расклад ближайших событий и смог оказаться среди второй категории увидевших, и, так же, понимал что это не особо стоит афишировать. По многочисленным камерам на светофорах или в магазинах его вскоре найдут, но до того момента стоило было обзавестись защитой в виде хорошего адвоката, позвонить своим друзьям из правительства и, быть может если получится, переждать бурю мирно попивая коктейль у себя дома.

– Дома…

И тут он вспомнил ЧТО у него твориться дома. Клининг конечно наверное постарался убрать всякие следы присутствия наркотиков, алкоголя и прочих атрибутов ночной жизни, но полиция, а точнее – их собаки это совершенно другой уровень. Его не посадят, ему не навяжут статью, не предадут его похождения огласке, нет, полиция в этой стране работает по другому – они просто-напросто выторгуют из него все его деньги и будут трясти до скончания его дней. Такого позволить было нельзя. Он только начал свою осознанную жизнь во славу самому себе, а тут такое. Вот что значит “Быть не в том месте, не в то время”. Отличная, мать его, поговорка. Макс ударил кулаком о стол, в зале кто-то испуганно ахнул.

– Мужчина? – сказала официантка которая стояла тут казалось уже нескончаемое количество времени. – С вами все…

– Стейк, пиво, чай, десерт, – выговорил он скороговоркой.

Он не поднимал глаза, не открывал меню, и не сказал что и какое ему именно нужно. Данный факт испугал молоденькую девушку и та торопливым шагом дошла до своего менеджера.

– Четырнадцатый, Бад, Сиху и югва на блюдце, – сказал он. – Он тут частый гость.

– А что с ним?

– Не суй нос не в свои дела, а работай. Иди, вон, на обслуживание четвертого столика, я сам им займусь.

Макс был в шестом, и Макс оставил след на своем телефоне от этого шестого. Фотография обелиска. Серого, мрачного, веющего всей злобой мира, но и отчаянием его, остроконечный монолит без единой царапины, потертости или сколы. Макс смотрел на фото и весь мир в его глазах замедлялся с каждым мгновением пока не остановился вовсе. В самом обычном фото, в том что могли бы сделать концептуалисты-скульпторы, а после фотографы, было нечто нечеловеческое и оторгающее всякое заявление властей про терроризм или их попытки нынче понять его природу. Карантин поставлен только с одной целью – смотреть на людей. Ведь Оно на них действует. Оно не шепчет, и не кричит, оно идеально ровное, гладкое, отшлифованное самим временем, и в голове Макса стали возникать мысли что даже маленькая пылинка попробует обойти его первозданное совершенство и приземлится на все что угодно только не на эту красоту. Обелиск пугает своим эталонистическим превосходством над всем сущим. И даже на этой смазанной, сделанной в дрожащих руках, в расфокусе фотографии он был идеален, будто бы сам телефон, сама его камера, хотели его видеть и им наслаждаться. Ровные линии ребер, преломление света на гранях, падение острой тени. И чем дольше Макс смотрел на это тем более точно понимал как мало он знает, и как мал он сам. И военные, и ученые, и безумные теоретики не в силах понять того что произошло на пересечении тех улиц в квартале с дешевой рекламой, уличным музыкантом и побитыми временем асфальтовых тротуаров. Само значение слова “Красота” явилось в мир. И в потугах понять его суть люди смотрят на людей, а не на первозданное определение.

Ч5.

Арфо спал прихрапывая на диване пока Тимия продолжала изучать хоть какие-то тольки информации. Но ничего близкого к их ситуации, кроме исследования доктора Росса, найти было невозможно. Вера вампов отголосок старой легенды рожденный во времена когда мир не был так обвит технологиями как сейчас, у них даже и в нынешнее время нет как таковой письменности, а только редкие изображения и куча деревянных идолов. И сам пересказ доктора может быть в корне неверным из-за недопонимания, из-за столкновения культур. Вся их вера, их культура, их традиции строиться на устном пересказе, и как бы Винсент не утверждал что их религия не претерпела изменений – они были. Глобальное непонимание тех монстров что населяли их пантеон. Но Тимия продолжала пытаться.

До того момента когда в шестом не произошло то что произошло. Телефон чуть не вызывался от наплыва новостей, а вся лента в мессенджере только и пестрила рассуждениями людей. Но то что случилось на перекрестке по вышедшим сведениям не было связано с ними, и сама Тимия больше склонялась к официальной точке зрения про терроризм, ведь это сильно всех напугало и взбудоражило общественность, значится – цель была исполнена. Только вот в душе оставалась маленькая капелька чего-то тягучего, чего-то мерзко-медленно спадавшего еще глубже.

А после пришло сообщение от Макса с фотографией и Тимия невольно ахнула во весь голос, Арфо тотчас проснулся.

– Что? Что, где, что… – мямлил он пытаясь понять в реальности ли находиться.

Тимия продолжала пялиться в экран и содрогаться от той мысли что данный обелиск похож на тот которому поклоняются дикари из Африки, и на то что описывал Арфо.

– Тим? Нашла что-то? – сказал Арфо.