Читаем Иное утро полностью

– Они очень плохую краску покупают. Август сказал что ее используют только для пометок и не особо им нужно чтобы слои равномерно ложились друг на друга.

– А… – в Тимии взыграли какие-то странные чувства. В груди что-то поднялось, в глазах защипало, а во рту стало сухо. – Я думала…

– Я тоже думал, – сказал Афро абсолютно понимая о чем она хотела сказать. – Но Август нормальный чувак. И Виктор тоже. Вроде. Я им тоже особо не доверяю, но…

– Но нам надо что-то делать, да?

– Верно, – Арфо постарался вытрать краску с рук об худи, – только что?

– Я думала что мы больше не увидимся, – продолжала Тимия, – думала что тебя забрали.

– Ага. Я о чем-то таком тоже думал.

– И Макс сказал… – Тимия отшагнула назад.

– Чего? – Арфо вопросительно смотрел исподлобья.

Тимия закрыла глаза, собралась с мыслями, и выдохнула.

– Бреда, очень много бреда он мне нагородил, – сказала она.

– Виктор тоже. Думаешь они правы?

– Отчасти, но… – Макс хоть и не предупреждал Тимию про то что не стоит говорить окончательную цель Арфо, но она и так это понимала, – но не все. Если тут ткань пахнет аммиаком, а солнце не заходит, то как они могут быть не правы в своих суждениях? Или правы.

– Не особо понял про что ты, но я согласен. Да и мы и сами планировали идти в… Цитадель, да? Он вроде Это так называл.

– Ты про то что на горизонте?

– Про нее, да. Слушай, а тебе Пророк что-то сообщал о ней? Они же говорили что тебе все объяснят.

– Ты смеешься? Макс с катушек съехал походу. Просто говорил нам туда НАДО, и все. Когда? Почему? Зачем? НАДО.

Арфо усмехнулся.

– Сколько сейчас? – сказал он.

Тимия посмотрела на телефон.

– Без пятнадцати девять. Надо идти отдохнуть.

– По очереди?

– Так точно.

Ч7.

Сестрица луна сменила брата солнце за секунду в промежутке между десятью и одиннадцатью часами. Серебряный диск зиял в небе в таком-же зените и был такого же размера как и солнце. Только светил отражением и совсем немного. К часу ночи всю землю заполонил густой белый туман вырывающийся, кажеться, из самих недр по сантиметру вверх. К трем часам он заполонил собой все пространство и закрыл верхушки многоэтажных домов. Становилось холодно, и из мглы начинали доноситься многочисленные чавкающие звуки.

Они были только лишь звуками и солдаты давно к ним привыкли в отличии от Тимии с Арфо. Туман не попадал вовнутрь и казалось держался подальше от строений людей, но это только сильней заставляло переживать за собственный сон.

Тимии и Арфо абсолютно не хотелось спать, но их насильно вырубили через впрыскивание снотворного через ошейник. Они отрубились в период между пятью и шестью часами, и проспали без снов до следующего перехода солнца из фазы луны в час дня.

Глава 12.

Ч1.

Черноту чужой реальности разорвал кромешный, заполняющий собой все пространство, длинно-протяженный звук древнего горна. Сначала он был одной белой точкой в сознании, потом перерос в вспышку, и окончательно разбудил Арфо взрывом света.

Тимия уже сидела спустив с кровати ноги и зажимала уши руками.

– Что происходит? – прокричал Арфо.

– Без понятия, – ответила Тимия.

Стены палатки дрожали от звука, а ткань на входе колебалась из стороны в сторону показывая отрывки происходящего на улице.

Люди бегали туда обратно, кричали, и сквозь горн стали слышны короткие очереди автоматов. Арфо встал и выбежал наружу, за ним побежала Тимия.

Но на улице уже ничего не происходило.

Светило жаркое солнце, пели редкие птички, ветер завывал между листьев куцых берез.

– Что за… – сказал Арфо пытаясь отдышаться от резкого пробуждения и рывка.

Тимия посмотрела вокруг. Все было на своих местах так же как и вчера. Они были в их мире, они не переместились, и тут все было нормально. Но и ненормально одновременно. Они были ненормальными, и они оба слышали и видели то что было. В голову молнией влетела мысль найти Макса. И тот придерживаясь своего звания уже был справа от входа.

– Плохие сны? – сказал он покуривая сигарету.

– Ты… – в голове Тимии яростно ржали макаки. – Что произошло? Что это было?

– Это? – Макс посмотрел на сигарету. – Решил начать курить. Опять. Или сорвался?

– Она про звук, – сказал Арфо. – Мы слышали и видели…

– Ааа, звук, да. – Макс почесал плешивую седую бородку. – Ну, бывает, что сказать.

– Что? – сказала Тимия. – Бывает что?

– Бывает говорю, бывает. Это знаете ли страх человечества вы испытали. Страх того что мы больше не проснемся, того что наших родных сожрут монстры или мы сами ими станем и сами их сожрем, страх того что нас не защитят. Оно проявилось у вас вот так. Так что да – бывает. – Макс встал, потушил сигарету ботинком и отряхнулся. Хотя его синий пиджак можно было давным давно не отряхивать из-за его и так грязности. – По местам, ребятки. Забудьте что слышали и по местам. У вас два дня.

– Ты же говорил две недели! – В сердце Тимии защемило. – Макс, ты говорил…

– Брось, – отмахнулся Пророк, – я много чего говорю и не все обязано быть правдой. Помнишь как мы в кофейне забыли про твой день рождения? Ты весь день ходила такая угрюмая…

– Хватит нести чушь, – сказала Тимия. – Что значит два дня?

Перейти на страницу:

Похожие книги

Что такое литература?
Что такое литература?

«Критики — это в большинстве случаев неудачники, которые однажды, подойдя к порогу отчаяния, нашли себе скромное тихое местечко кладбищенских сторожей. Один Бог ведает, так ли уж покойно на кладбищах, но в книгохранилищах ничуть не веселее. Кругом сплошь мертвецы: в жизни они только и делали, что писали, грехи всякого живущего с них давно смыты, да и жизни их известны по книгам, написанным о них другими мертвецами... Смущающие возмутители тишины исчезли, от них сохранились лишь гробики, расставленные по полкам вдоль стен, словно урны в колумбарии. Сам критик живет скверно, жена не воздает ему должного, сыновья неблагодарны, на исходе месяца сводить концы с концами трудно. Но у него всегда есть возможность удалиться в библиотеку, взять с полки и открыть книгу, источающую легкую затхлость погреба».[…]Очевидный парадокс самочувствия Сартра-критика, неприязненно развенчивавшего вроде бы то самое дело, к которому он постоянно возвращался и где всегда ощущал себя в собственной естественной стихии, прояснить несложно. Достаточно иметь в виду, что почти все выступления Сартра на этом поприще были откровенным вызовом преобладающим веяниям, самому укладу французской критики нашего столетия и ее почтенным блюстителям. Безупречно владея самыми изощренными тонкостями из накопленной ими культуры проникновения в словесную ткань, он вместе с тем смолоду еще очень многое умел сверх того. И вдобавок дерзко посягал на устои этой культуры, настаивал на ее обновлении сверху донизу.Самарий Великовский. «Сартр — литературный критик»

Жан-Поль Сартр

Критика / Документальное